(From the book: The Dissident Movement in Czechoslovakia and Georgia (Brief Review), edited by Police Academy of the Ministry ofInternal Affarirs and MIA Archive of Georgia, 2013, pp. 254-291).

The Dissident Movement in Soviet Russia

Vladimer Luarsabishvili

Ilia State University, Tbilisi, GeorgiaMIA Archive of Georgia

“A Word is a Deed.”Ancient Saying

1.1. Origins. “Thaw” period under Khrushchev The dissident movement was founded in the post-Stalinist SovietUnion in the 1960s. Although one might speak of the prosecutionof dissidents under Lenin’s regime,1the existence of a true

1 The persecution of intellectuals began when N. A. Semashko wrote a letter underLenin. The letter concerned the supposedly anti-Soviet spirit at the Congress ofRussian Doctors. On the basis of the letter, a special list of 186 persons ofdifferent professions was created by the OGPU (Joint State Political Directorateunder the Council of People’s Commissars of the USSR). These persons were to bearrested or exiled (Gregory, 2009, pp. 485-492). OnJanuary 23, 1918theinstructiontitled “О лишении свободы как о мере наказания и о порядкеотбывания такового» waspublished. Thearresteesweretobesenttothefollowingplaces:«карательно-лечебные заведения для помещения арестантов с заметно выраженнымипсихическими дефектами.» Presumably, this instruction was used against MariaSpiridonovna and G. V. Chicherin (КарательнаяпсихиатриявРоссии, 2004:26).AccordingtoSpiridonovna, «Я предчувствую, что большевики готовят мне какую-топакость. Убить меня им несподручно, упечь меня надолго в тюрьму – тоженеловко... они меня объявят сумасшедшей и засадят в психиатрическую больницу иличто-нибудь в таком роде... они хотят нанести мне моральный удар.Чтобыспастиположениеонинегнушаютсяничем...» (КАРТА, 1996:56). However,Spiridonovna was not sent to the “sanatorium.” Neither was AnzhelikaBalabanova.Sheremembered: «...Я была потрясена, получив официальное распоряжение уехать изМосквы в санаторий. Сперва я решила, что здесь какое-то недоразумение... особойзаботы о своем здоровье я прежде не ощущала. После дальнейших распросов яобнаружила, что эта никакая не ошибка – Центральный Комитет хотел, чтобы я«отдохнула в санатории»... Но я не настолько больна или стара, чтобы уйти в

1

dissident movement was impossible under Stalin.2When Stalin cameto power, he destroyed not only dissidents but also like-mindedBolsheviks.3 In the Stalinist period, dissidents faced repressionin the Soviet Union and beyond Soviet borders. This repressionstarted when Stalin came to power (for example, Trotsky’sexpulsion from the Soviet Union and his subsequent

отставку, – сказала я генеральному секретарю партии Крестинскому. Я чувствуюсебя в силах работать и хочу продолжать работать.» КАРТА, 1996:57.2 The fact that there was no movement per se does not mean that there were notdissident groups under Stalin. The following dissident youth groups existed inthe 1940s: in Voronezh («Молодежнаякоммунистическаяпартия», (см. J. Fürst, 2002,pp. 353-375); in Saratov («Организациюмолодыхреволюционеров»); inTaishet(«Союзреволюционнойборьбы»); and in Moscow («Союзборьбызареволюцию») (V.Iofe, 2002). See Hornsby, 2008. See also Viola, L. ed., Contending With Stalinism:Soviet Power and resistance in the 1930s, London: Cornell University Press, 2002; Rossman,J. Worker resistance Under Stalin: Class and Revolution on the Shop Floor, London: HarvardUniversity Press, 2005; Davies, S. Popular Opinion in Stalin’s Russia: Terror, Propaganda andDissent 1934-1941, Cambridge: Cambridge University press, 1997.)3“И именно в этот период (1935-1937-1938 гг.) сложилась практика массовыхрепрессий по государственной линии сначала для противников ленинизма –троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, давно уже политически разбитых партией, азатем и против многих честных коммунистов, тех кадров партии, которые вынесли насвоих плечах гражданскую войну, первые, самые трудные годы индустриализации иколлективизации, которые активно боролись против троцкистов и правых, заленинскую линию партии» (Доклад Н.С. Хрущева ХХ съезду Коммунистической партииСоветского Союза 25 февраля 1956 г.). F. F. RaskolnikovwrotetoStalin: «Вы началикровавые расправы с бывших троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, потом перешли кистреблению старых большевиков, затем уничтожили беспартийные кадры, выросшие вовремя гражданской войны и вынесшие на своих плечах строительство первыхпятилеток, и организовали избиение комсомола. […] Вы оболгали, обесчестили ирасстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева, Зиновьева, Бухарина, Рыковаи др., невиновность которых вам была хорошо известна. Перед смертью вы заставилиих каяться в преступлениях, которых они никогда не совершали, и мазать себягрязью с ног до головы. А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? ГдеКрыленко? Где Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко?» (Ф.Ф.раскольников (Ильин), 2005,с.236-7). Comparingthetwoleaders,MilovanJilasinhiswork «Новый Класс» noted:«Маркс-Ленин-Сталин-Хрущев: меняются вожди, меняются способы подачи людей. ИМаркс обладал незаурядной волей, но ему даже в голову не приходило ограничиватького-то в изложении идей; Ленин сохранял еще терпимость к свободе дискуссий всвоей партии и не считал делом партийных инстанций, тем более лидера партии,предписывать, что «идейно верно», а что «идейно ошибочно»; Сталин прекратилвсякие внутрипартийные дискуссии, а исключительное право на идеологию «передал»центральной инстанции, то есть себе лично. […] Маркс, по сути дела, никогданикакой партии не создал; Ленин уничтожил все партии, даже социалистические –

2

assassination) and continued during his rule4and even after hisdeath (for example, the operations which were organized by theChairman of the Committee for State Security, I. A. Serov). 5

Rules on censorship were eased and political prisoners releasedafter Khrushchev delivered his speech denouncing the cult ofpersonality at the 20th Congress of the Communist Party of theSoviet Union. Afterwards, there was a flourishing of culturalactivity, especially in literature. Noteworthy was thepublishing of A. Solzhenitsyn’s story, A Day in the Life of IvanDenisovich.

Although Khrushchev was not especially strict toward Sovietdissidents, this did not mean that dissident activity wenttotally unpunished.6It can be argued that the dissident movementthat came to prominence in the 1960s and 1970s was founded inthis period. Later, it gave rise to the movement for the defenseof human rights. The latter movement did its best to exchangeinformation with Western countries and challenge the Sovietstate. For their part, Soviet authorities were critical of the

кроме собственной; Сталин и большевистскую партию отодвинул на второй план,превратив ее ядро в ядро нового класса, а партию целиком – в привилегированный,обезличенный и обесцвеченный слой.» М. Джилас. 2005: 301-2.4N. I. Bukharinwrotetwoorthreedaysbeforehisdetention: «Ухожу из жизни, опустивголову перед пролетарской секирой, которая должна быть беспощадной ицелеустремленной. Чувствую свою беспомощность перед адской машиной, которая,пользуясь, вероятно, методами средневековья, обладает исполинской силой,фабрикует организованную клевету, действует смело и уверенно.» Бухарин Н.И.,2005: 233.5 These included the abductions of the head of the People’s Labor Union ofRussian Solidarists, A. R. Trushnovich, in West Berlin in 1954 and thedepartment head of the People’s Labor Union of Russian Solidarists, V. P.Tremel, in Linz (Austria) in June, 1954, as well as the assassinations of theOUN (Organization of Ukrainian Nationalists) leaders Lev Rebet and StefanBandera (both committed by the KGB agent BogdanStashinsky). See Петров,2005:153-4.6 In 1956, while Boris Genezov was arrested for writing and spreading anti-Stalinpublications, a geophysicist from Leningrad, N. N. Smirnov, was sent to theLeningrad Mental Hospital for sending a letter to the Central Committee.According to the letter, the crimes committed under Stalin needed to beinvestigated and those responsible arrested (Hornsby, 48-9).

3

ideology of their opponents.7Those who openly opposed the regimefaced time in labor camps, prolonged and compulsory psychiatrictreatment, and public denunciation.8Members of the dissidentmovement, though, did not always share the same opinions. Theywere even known to denounce each other.9Moreover, KGB agents wereactively involved in sowing dissent among the dissidentmovement. Dissidents faced physical and psychological abuse,

7 Notably, state tolerance of dissidents did not increase under Khrushchev.However, the persecution of them was moderated (V. Kozlov and S. Mironenkoeds,2005:29). In some cases, censorship restrictions were eased. (e.g. the works ofVladimir Dudintsev, Lev Pomerantsev and Ilya Ehrenburg about peasants’ lowstandard of living, state bureaucracy and the bad influence of social realism ondevelopment of culture were published). See Hornsby, 111. Censorship continuedto target open criticism of the political and social order and the economicsystem. See Shlapentokh, 1990:78. Concerning this issue, see, S. Schattenberg,“Democracy’ or ‘Despotism’? How the Secret Speech was Translated into EverydayLife’, in Jones ed. The Dilemmas of De-Stalinization.8 It has been noted that after the death of Stalin the Soviet Union went frombeing a country of terror to a country of the police (Chamberlain, 1963: 228). 9 Regarding this issue, noteworthy is the example of the dissident Krasin, whowas not able to bear pressure and publicly repented his activities:«Двамесяцамнепостоянновнушали, чтоеслиянесдамся,томенярасстреляютвкачествепримера. В течение этих двух месяцев я не дал ниодного показания. Отказывался отвечать на любые вопросы. Меня ежедневно держалина допросах с 10 утра до 10 вечера с часовыми перерывами на обед и ужин. В томчисле и по субботам, а иногда и по воскресеньям. Ночами я почти не спал, мучаясьот страшных головных болей и бессонницы. Засыпал в 2-3 часа ночи, а в 6 –подъем. За эти два месяца мне предъявили сотни показаний против меня. ВначалеАлександровский только зачитывал мне куски, а потом клал мне на стол пачкипротоколов, и я читал их сам. Я продолжал отказываться отвечать на вопросы. Ненужно думать, что я уж так легко и просто сдался. На одном из допросов япотребовал у Александровского, чтобы он прекратил шантажировать меня расстрелом.Ты знаешь, что он на это ответил? «Я вас не шантажирую. Я высказываю свое личноемнение. Решать будет наш советский справедливый суд; но лично у меня нет никакихсомнений в том, каким будет ваш приговор, если вам будет предъявлена 64-ястатья. Я ваш следователь и хочу, чтобы вы осознали реальность.» (Красин,2012:218). Concerninghisown “repentance,” Z. Gamsakhurdiarecalled: «ОдновременноКГБ намекал, что в случае моего формального «раскаяния» власти также пойдут насущественные уступки и будут выполнять мои конкретные требования, которыеставились в журналах и документах Хельсинской группы. [...] Мое «раскаяние» былозаписано на видеомагнитофон типа «Сони», как документ следствия, как эпизоддопроса, где я имел право вводить в заблуждение следствие, я обращался кединственному человеку – моему следователю. Однако после моего суда эта запись,в сокращенном и смонтированном виде, была передана по программе «Время», как моевыступление по телевидению. Это было сделано без моего ведома. Этот монтаж дал

4

arrests,10 surveillance,11 provocations at the workplace12 andelsewhere.13 A large-scale propaganda war against the dissidentswas waged in Soviet newspapers with the aim of publicly defamingthem.14Soviet society itself had little faith in the dissidents.In general, the population was scared and sociallyisolated.15Therefore, they offered little support in dissident

начало всяческим кривотолкам относительно моего временного тактическогоотступления, которые продолжаются по сей день.» Гамсахурдиа: 68. The resolutionof the Central Committee of the Communist Party stated: «[…] Гамсахурдиаявляется сыном известного грузинского писателя, имеет широкие связи в средетворческой интеллигенции, в связи с чем его разоблачительные выступления […]вызовут выгодный для нас резонанс. Разоблачения со стороны ГАМСАХУРДИАобеспечат, в свою очередь, условия для проведения судебного процесса по делуГИНЗБУРГА, а затем и ЩАРАНСКОГО» (постановление ЦК КПСС, 1978 г., № 785-А). Alsonoteworthy is the story of Ivan Iakhimovich, who criticized the court trials ofGinzburg and Galanskov. He also denounced the entry of Soviet troops intoCzechoslovakia. In 1970 he was arrested and taken to the mental hospital. He wasreleased only after he had recanted his ideological positions. A member of theSolzhenitsin Foundation, ValeriRepin, admitted that he was an agent of theCentral Intelligence Agency. For 15 months he had refused to give testimony,until finally his wife was arrested and the authorities threatened to take hischild to an orphanage. Repin then named 200 people and said that theSolzhenitsin Foundation was financed by the Central Intelligence Agency. On thebasis of his testimony, the head of the Foundation, Sergei Khodorovich, wasarrested too. This “repentance” was covered by television. See Van Voren, 2009. 10 According to Burlatsky, hundreds of people were persecuted for so-calledpolitical crimes. In fact, their only crime was that the state’s policies werenot acceptable for them. Persecutions became even stricter when Brezhnev came topower. See Burlatsky, Khrushchev and the First Russian Spring, p. 97. 11Aboutpersecutions,Krasinrecalled: «Слежка за мной началась в начале 1968 года,вскоре после процесса над Гинзбургом и Галанским, и продолжалась до моего арестав конце декабря 1969 года. Ходили за мной, как и за всеми активными участникамидвижения, каждый день с утра до ночи. Я выходил из дому, неподалеку стоялаоперативная машина. Я садился в автобус, они ехали за автобусом. Я спускался вметро, они шли за мной – три, а иногда и четыре оперативника. В вагоне ониутыкались в газету, чтобы не было видно лиц. Я иногда избавлялся от них, этопринимало характер игры. [...] Слежка имела двойную цель: выяснить наши контактыи методично давить на нервы, заставляя нас почувствовать, что мы от «них» никудане уйдем, и постоянно создавая атмосферу травли.» See Красин, 2012:134-35.12Pavel Litvinov was questioned concerning the case of Ginzburg and Galanskov.After the questioning, he wrote about his experience and published it in thepress. Soon after, he was expelled from the university where he deliveredlectures on physics. Красин, 2012:103-104. A. Solzhenitsyn was dismissed fromthe Soviet Writers’ Union in 1969 and Z. Gamsakhurdia in 1977.

5

efforts to disseminate literature and hold meetings.16 Supportfrom the West was the only factor that helped the dissidents inthese early years.17

1.2. The West’s Attitudes toward the Dissidents

Relations between the West and Soviet dissidents took threeforms. First, there were relations between human rightsdefenders and Western radio stations,18 media,19and

13 Special instructions were sent to the heads of high schools. They were orderedto annul scholarships or expel those students who were involved in any kind ofdissident activity. The teachers were instructed to spy on students. If theyrefused, they would be expelled and sent to do compulsory work. In addition,they would be deprived of teaching rights for the following two or three years.Kuzovkin, “Partiino-Komsomol’skie presledovaniya” in Eremina and Zhemskova eds,pp. 88-126). Other critics faced expulsion from the party or dismissal fromtheir job. Hornsby, 120.14 The article about four young physicists was published in the newspaperПравдаon April 5, 1956. Denunciations in the newspaper continued underBrezhnev. Soviet society was told that while Alexander Ginzburg was drunkard,Yuri Orlov was not an attentive father. Hornsby, 110-11.15 Robert van Voren noted the reaction of Soviet citizens when he wanted them tosign a petition for the release of Sergey Kovaliov: “With homemade petitions Iwent from door to door, ringing doorbells and asking people to sign. What onecan now hardly imagine was that without exception, people were afraid to givetheir signature, out of fear that if the Soviets would come they would be listedas one to be arrested. They purposely wrote their names illegibly, or just put across instead of a signature. I sent the packages of signatures to the SovietEmbassy; a drop in the ocean, of course.“ Robert van Voren, 41. 16 Soviet society’s attitudes toward the dissidents changed after the details of Khrushchev’s secret speech became known. See Shlapentokh, 1989:123. 17 In reply to an article by a journalist of The Washington Post published in theColumbia Journalism Review, Andrei Amarlek noted that the Western media did not coverthe activities of the dissident movement adequately: «Есть много свидетельств,что западная пресса скорее долго игнорировала случаи диссента в СССР, чемпреувеличивала их. В 1962-65 годах несколько человек было арестовано за ихполитический или художественный нонконформизм – и хотя иностранныекорреспонденты знали об этих случаях, они ничего не писали об этом, не считаяарест малоизвестных людей событием. В частности, непосредственным поводом длямоего ареста в 1965 году послужила попытка дать интервью для «Ньюсуик» – нислова о моем аресте ни в «Ньюсуике», ни в другом месте не появилось.»PublishedintheColumbia Journalism Review, March-April1978.

6

television.20Second, there were meetings between foreignjournalists21 and like-minded persons in the Soviet Union.22 TheSoviet security services did their best to discourage suchcontacts. Finally, there were relations between dissidents inthe Soviet Union and those who emigrated.

8 Декабря 1975 года в ЦК КПСС поступила докладнаязаписка №3039-А с подписью Андропова, в которой

18Alexeyeva wrote about this issue in her memoirs. She spoke about the ability ofWestern radio to spread information not only in the West but also in the SovietUnion (Alexeyeva, 1987). In the late 1960s, Radio Freedom covered the articlespublished in dissident journals, including the whole issue of the journal CurrentEvents Chronicles (Puddington, 2000:170-1). Hopkins noted that while the journal wasread by tens of thousands of persons, it was listened to on the radio bymillions of people (Hopkins, 149). Besides Radio Freedom, events in the SovietUnion were covered by the following radio stations: Radio Free Europe, Voice ofAmerica, BBC, Deutsche Welle, and Vatican Radio. The Kremlindid its best toprevent them from broadcasting. For this reason, the Kremlin pressured theirsponsors and the members of their home governments through diplomatic means. TheSoviets also sought to block foreign radio signals (Reddaway, 2012:106). 19 In 1970 Bukovsky sent his work to the West. Using the examples of sixdissidents, he covered the conditions of psychiatric treatment in the SovietUnion. He also sent an attached letter to Western psychiatrists. He asked themto discuss the issue at the earliest international congress on psychiatry.Bukovsky’s letter was published in the Western press (The Times,British Journal ofPsychiatry). See Bloch and Reddaway, 1971:79, 82; The Times, 12 March 1971, p. 8;British Journal of Psychiatry, 119 (549), August 1971, pp. 225-226). 20Bukovsky gave an interview to the American journalist William Cole. Thisinterview was given in Moscow and covered by the American television network CBSin 1970. In the interview, Bukovsky described the conditions in Sovietpsychiatric hospitals. According to a report made by the chairman of theSecurity Committee, Andropov:«ПодтверждениемпреступногохарактерадеянийБУКОВСКОГОпомимоэтогоявляетсякинопленка, отснятаяпоходутелевизионнойпередачи, транслировавшейсявиюне 1970 годавСША.Основное содержание указанной передачи составляют кинокадры со звуковой записьюголосов и изображением БУКОВСКОГО, ЯКИРА и АМАЛЬРИКА, дающих клеветническиеинтервью бывшему корреспонденту американской радиокомпании Си-Би-Эс в МосквеКОУЛУ незадолго до его выдворения из СССР.» (18 июня, 1971 г., №15-71 – ч).21 The American journalist in Moscow, Susan Jacoby, noted in her memoirs thatunlike most members of Soviet society, the dissidents were very kind to foreignjournalists. According to Jacoby, the dissidents wanted to draw the authorities’attention to legal norms and spread information about their persecution. SeeJacoby, 1972:22-23. 22 Noteworthy are the activities of two citizens of the Netherlands in helpingthe dissidents of Soviet Russia. Their names were Karel van het Reve (1921-1999)and Robert van Voren (1959). Karen van het Reve was a writer and literary

7

перечислялись иностранные корреспонденты, присутствующиесреди собравшихся в Москве на площади у памятникаПушкину: «5 декабря с.г. группа антиобщественныхэлементов собралась на площади Пушкина с провокационнойцелью выразить т.н. «молчаливый протест» в связи с«нарушением» прав граждан, гарантированных КонституциейСССР.

На площади у памятника Пушкину находились АндрейСахаров, Семенова (дочь Боннер), Янкелевич (мужСеменовой), Салова, Шатуновская, Иоффе, Лунц, Генкин,Подъяпольский, Кристи, Ирина Якир, Григоренко, ТатьянаЛитвинова и другие, всего около 30 человек. Отдельные изних в 18 часов сняли головные уборы.

В это же время на площади присутствовалииностранные корреспонденты: Рен, Шиплер, Кримски, Джеймс,Понт (США), Брейн, Мюллер (Англия), Леви (Канада), Майер,Эмгельбрехт, Пляйтген (ФРГ), Фредриксон (Норвегия),Хастад (Швеция), Ван Вей, Шень-И-мень (КНР) и Ямагучи(Япония). Некоторые корреспонденты фотографировалиучастников сборища.

Через 5 минут собравшиеся лица покинули площадь.

Каких-либо инцидентов во время сборища не было.

Сообщается в порядке информации.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

АНДРОПОВ23

historian. Between 1967 and 1968, he worked as a correspondent for the newspaperHet Paroolin Moscow. HepublishedSakharov’swork«Размышления о прогрессе, мирномсосуществовании и интеллектуальной свободе.»He was one of the founders of A.Herzen Foundation. Robert van Voren studied history and Russian at AmsterdamUniversity. In 1981 he arrived in the Soviet Union for the first time. He workedas a courier. He transferred necessary items (medicine, linen, vitamins, ball-point pens and a “magic slate”) to dissidents and prisoners. He was activelyinvolved in founding the Independent Psychological Association. He later becamehead of the Center for Cold War Studies at Ilia State University. 23Concerningsilentdemonstrations,Krasinrecalled: «Молчаливые демонстрации соснятием шапок на Пушкинской площади начались вот так. Однажды я был у БориРатневского. Говорили о демонстрациях. Вдруг он мечтательно произнес: «А что,если просто собраться на Пушкинской площади и постоять, сняв шапки, в память озамученных в лагерях?» Через день или два я был у Якира и рассказал об этой

8

Especially noteworthywas the roleforeign diplomats playedin the distribution ofanti-Soviet literature.

В постановлении ЦК КПСС от 18 февраля 1977 годачитаем:

«Комитет госбезопасности докладывает о том, что вразвязанной ныне в США антисоветской кампании «защитыдемократических свобод в СССР», в которую идеологическимицентрами и сионистскими организациями вовлечены новаяадминистрация КАРТЕРА и видные сенаторы, определенная рольотводится спецслужбам США.

Если ранее в орбиту этой деятельности на территорииСССР были втянуты главным образом американские журналистыи «эмиссары» из числа временно приезжавших в нашу странуиностранцев, то теперь целенаправленную работу средиучастников т.н. «демократического движения», лицеврейской национальности из числа «отказников» инационалистов ведут при активном участии резидентур ЦРУ иРУМО также сотрудники дипломатических и иныхпредставительств США, которые имеют на этот счетсоответствующие директивы.

Так, первый секретарь политического отделапосольства США БЕЛОУСОВИЧ в конце 1976 года передалгрузинскому националисту ГАМСАХУРДИА большое количествовраждебной антисоветской литературы. При посещениимосковской синагоги в августе 1976 года советники

идее. Не помню, как отреагировал Петр, но Габай и Надя резко запротестовали. […]Идея провести молчаливую демонстрацию в память о погибших в лагерях Алику оченьпонравилась. Он предложил провести ее, приурочив к 5-му декабря, дню Советскойконституции. В этот день, три года назад состоялась демонстрация в защитуарестованных Синявского и Даниеля – первая (по крайней мере, за 40 лет)демонстрация протеста в СССР, организованная Вольпиным и Буковским. […] Ровно вшесть часов мы сняли шапки. Неподалеку стоял дежурный милицейский лейтенант вбелом полушубке. Минут через пять-семь он подошел к нам и сказал: «Ну, постоялии хватит, расходитесь». Алик Вольпин выскочил вперед и громко спросил: «Этосовет или приказ? Если приказ, то мы как лояльные граждане обязаны еговыполнить, но если это совет, то мы еще подумаем». «Ну, что вы тут демагогиейзанимаетесь? – сказал офицер. – Вам говорят: расходитесь. Вон, видите, из киноидут люди, вы будете мешать.» Красин, 2012: 137-38.

9

посольства ГРОСС и ЛОБНЕР распространяли сионистскиематериалы.

18 февраля 1977 г.

№330-А».

1.3. Illegal Distribution of Samizdat and Tamizdat

A major contributionwas made by samizdat (self-published)24 andtamizdat (published abroad)25works to describe and spread informationabout conditions in the Soviet Union.

Underground editions were very important for the dissidentmovement. Here, it is worth noting works published in the SovietUnion (e.g. in The Current Events Chronicle)26 and also workspublished

24 According to MeersonAksenov, the dissident movement and samizdat were twoaspects of a single event that could be referred to as Awakening Consciousnessin Society (Michael Meerson-Aksenov, 1977:20). 25The Current Events Chronicle contributed to the spread of information and to the manyjournals. They included “Синтаксис,” a printed almanac which was published by A.Ginzburg from 1959-60. Three issues were published in total. The paper had acirculation of 300. Ginzburg was arrested when the fourth issue was to bepublished. Nowadays its archive is preserved by Memorial. See the issues of theedition on its website: (www.memo.ru). Another such journal was «Феникс.» It wasissued in spring 1961. Its founder and author was Yuri Galanskov. The editionwas published within the framework of the journal «Грани.» Another example was«Сирена.» It was issued in 1962, founder – Michael Kaplan. Hard copies of thejournal were sent to Riga, Leningrad, Ukraine and Moscow. Nowadays, the archiveof the journal is preserved in the Bremen Institute of East European Studies.Other publications included «Сфинксы»(only one issue was published in 1965 undereditor-in-chief Valery Tarsis); «ЧУ!» (issued in 1965, the edition includedpoems by Leonid Gubanov, Vladimir Batishev, Vladimir Aleinikov and YuriKublanovski; «Авангард» (Editor-in-chief Leonid Gubanov, issued in 1965);«Коктейль» (issued in 1960 by editor-in-chief V. Skuratovski; and «Политическийдневник» (Published by Roy Medvedev, issued from 1964-70 and in 1972 by the A.Herzen Foundation. See Антология Самиздата, 2005: 349-58. 26 The book, Пособие по психиатрии для инакомыслящих, by Bukovsky and Gluzman was ofpractical importance. Through this book the dissidents could learn about theconditions they would find themselves if they were sentenced to compulsorytreatment in psychiatric hospitals. See Bukovsky and Gluzman, 1975: 180-199.

10

abroad (e.g. by Bukovsky and Chalidze)27 and works by Russianwriters published abroad under pseudonyms.28

Особый интерес представляют случаи, когда авторыумышленно не употребляли псевдоним и старались опубликоватьтексты под своим настоящим именем. С этой точки зренияпоказательна докладная записка председателя Комитетагосбезопасности Андропова об общественной деятельности МарченкоА.Т.: «[…] В настоящее время оперативным путем получены данныео том, что он предпринимает шаги к изданию за границей своихзаписок под названием «Мои показания», в которых склеветнических позиций описывает жизнь «политических»заключенных в современных исправительно-трудовых колониях итюрьмах. […] Для достижения этих целей он стремится активновступать в контакты с иностранцами и изъявляет готовностьсотрудничать с антисоветскими издательствами и радиостанциямиЗапада, обсуждая способы и возможности получения причитающихсяему денег в случае опубликования указанного пасквиля. МАРЧЕНКОнастаивает, чтобы его записи были изданы не анонимно, а суказанием имени автора, как очевидца описываемых событий,полагая, что это придаст им большую силу убедительности идостоверности» (5 июля 1968 года, №1547-А).

An interesting article by A. Komarom29deals with the history ofunderground literature in Russia. He cites Peter Reddaway’s viewsconcerning Alexander Herzen’sThe Bell and the movement that wasactively involved in anti-tsarist activities in the 19th

century.30Komaromalso cites Gordon Skiling’s opinionsconcerningHerzen, Radishchev’sJourney from St. Petersburg to Moscow,Lenin,and even the poetry of Pushkin.31

27 In 1972, the well-known dissident Valery Chalidze went to New York to deliverlectures. He was deprived of his Soviet citizenship and thus had to stay in theUnited States of America. Soon, thanks to pressure by the KGB, The Current EventsChronicle stopped publication. In spring 1973, Chalidze and Ed Kline started toissue the Chronicle of Human Rights in the USSR. This journal was in the same style as TheCurrent Events Chronicle. In New York, this publication was issued by Peter Reddaway.During an interview with Hopkins, he noted that he received too many articles topublish them in one issue. The articles covered the labor camps, psychiatrichospitals, persecution of the Jews, and other subjects. See Hopkins, 1983: 25. 28E.g., the works by Siniavsky and Daniel.29Komaromi, 2012:79-90. 30Reddaway, 1972:17-20. 31GordonSkilling, 1989:3.

11

15 апреля 1975 года в ЦК КПСС поступила докладная запискаАндропова и Руденко «О привлечении к уголовной ответственностиТвердохлебова А.Н.». В ней коротко описывались действияТвердохлебова, направленные против советской власти. Вчастности, в докладной читаем: «Твердохлебов являетсяинспиратором и активным участником антиобщественных проявлений,одним из инициаторов создания так называемого «Комитета правчеловека», преследующего цель организационного объединенияантисоветски настроенных элементов. […] С января 1975 годаТВЕРДОХЛЕБОВ организовал выпуск нелегального журнала«Международная амнистия» (вышло 4 номера), освещающегодеятельность «Секции», судебные «преследования» и содержавшего«рекомендации» и «советы» лицам, привлекаемым к уголовнойответственности и отбывающим наказание. […] Принимая вовнимание, что его деятельность наносит ущерб политическиминтересам нашего государства, принято решение за действия,порочащие советский государственный и общественный строй,привлечь ТВЕРДОХЛЕБОВА к уголовной ответственности, имея в видулишение его права проживать в г. Москве и ссылку в один изотдаленных районов нашей страны.» (Докладная Андропова иРуденко, №878-А.)

1.4. Soviet Society and the Dissident Movement’sEnvironment

Although the dissident movement was founded after the death ofStalin, it opposed one of the basic inheritances of the Stalinistperiod. Stalin succeeded in cultivating a Soviet citizen who wassubordinated and scared, an atomized and withdrawn individual with a“totalitarian syndrome.” Such a citizen did not espouse his ownopinions,32 or was simply indifferent to current events.33 Everyday

32«За десятилетия, что мы молчали, разбрелись наши мысли на семьдесят семьсторон, никогда не перекликнувшись, не опознавшись, не поправив друг друга. Аштампы принудительного мышления, да не мышления, а диктованного рассуждения,ежедневно вталкиваемые через магнитные глотки радио, размноженные в тысячахгазет-близнецов, еженедельно конспектируемые для кружков политучебы, –изуродовали всех нас, почти не оставили неповрежденных умов.» Солженицын, 1974.33 Even dissidents admitted that had been influenced by the Stalin era. Krasinrecalled the following when he described a meeting with like-minded persons atVolodiaPostishev’s: “At the latest meeting I told the general and Petia that we

12

Soviet life was similar to Soviet elections – no matter how manypeople participated, the Communist Party received 99.9% of thevote.34 People eschewed involvement in anything, did not protest,and did not express their own ideas. They believed that other peoplemade decisions for them and that change was impossible.35Suchattitudes were supported by propaganda depicting the difficulties oflife in the West and propaganda touting the development of Sovietsociety and industry. The state went to great efforts to militarizeSoviet citizens’ thinking36 and showcase the successes of the Soviet

were all from Stalin’s era. For this reason, we had a stereotypical image ofeverything. Thus, it would be good if a young person attended our meetings. Themembers of the young generation have a different and modern attitude towardeverything. I suggested that they invite Andrei Amalrik. He was a clever man.His speech was different from the others. The general and Petia did not turndown my suggestion. Accordingly, I took Andrei with me to the followingmeeting.” Krasin, 2012: 176. 34F. F. Raskolnikov (Ilini) inhis “openletter” addressedtoStalin wrote thefollowing: «Испугавшись свободы выборов, как «прыжка в неизвестность»,угрожавшего вашей личной власти, вы растоптали конституцию, как клочок бумаги,выборы превратили в жалкий фарс голосования за одну-единственную кандидатуру, асессии Верховного Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя»Ф.Ф.Раскольников (Ильин), 2005:236.35Nadezhda Mandelstam noted that the following expression was very common for thegeneration of his parents: «Янемогумолчать». However, this expression did notfind purchase amonghis owngeneration. See Mandelstam, 1999:159. Regarding thisissue, Solzhenitsyn wrote: «[…] мыСталиным-батюшкойнапуганынатрипоколениявперед:какжеможноневыполнитькакого-нибудьраспоряжениявласти? тоуж –самогубительствопоследнее. И если написать крупными буквами, в чем состоит нашэкзамен на человека: НЕ ЛГАТЬ! НЕ УЧАСТВОВАТЬ ВО ЛЖИ! НЕ ПОДДЕРЖИВАТЬ ЛОЖЬ! тобудут смеяться над нами не то что европейцы, но арабские студенты, но цейлонскиерикши: всего-то только от русских требуется? И это – жертва, смелый шаг? а непросто признак честного человека, не жулика? Солженицын, 1974: 130. According toBukovsky, the tragedy was that a Soviet person lived inside each of them and tochange society they had to defeat that Soviet person (Bukovskii, 1978:66).Amalrik noted that the movement encompassed a few dozen activists and a fewhundred of their sympathizers. He reprimanded the middle class for its weaknessand its bureaucratic attitude (Amalrik, 1970:13). Andrei D. Sakharov in aninterview with Swedish radio correspondent Olle Stenholm spoke about feelingfrustrated toward Soviet society, especially with its ability to change.“Interview with Swedish Radio Correspondent Olle Stenholm,” in “Progress,Coexistence and Intellectual Freedom”, Andrei Sakharov, Sakharov Speaks, (NewYork: Vintage, 1974). 36«[...] стали проповедовать «военно-патриотическое воспитание», внедрять его нетолько в школе на уроках, но и проводить через игры, игрушки. Для советскихидеологов патриотизм стал почти что синонимом милитаризма. Проводят военные игры

13

military industrial complex. Efforts to make atomic and hydrogenbombs and the conquest of outer space were effective ways to promotea patriotic ideology among society.37Such efforts rested on aportrayal of Soviet victory in World War II as proof of the wisdomof the leader, the party, and the state.

Naturally, a society like this could not produce a widespreaddissident movement.38While Sakharov noted that the power of thetotalitarian regime rested in instilling fear and passivity amongsociety,39according to Bukovsky every person was raised with theidea that it was impossible to alter the regime.40 For his part,

«Зарница» по всей стране и в это же время высмеивают военизацию школ в Китае,обилие военных игрушек в США.» Плющ, 1979: 53.37«Ведь вот, запускаем людей в космос, балет наш едет за границу с большимуспехом, строим огромные заводы, плотины, значит, не везде и не все плохо, вчем-то и мы сильны. И уж, по крайней мере, не так плохо, как там, на западе.Буковский, 1978.38 Speaking about Volpin, Yevgenii Yevtushenko described him as a bad man andcalled his book «Весеннийлист» a “disgusting, dirty book” E.S. Afanas’eva etal., eds.,IdeologicheskiekomissiiTsK KPSS 1958-1964: dokumenty (Moscow, 2000), p. 10.Volpin’s aunts – the poet Sergei Esenin’s sisters – published a letter in thenewspaper Pravda wherein they described both Volpin and his work as “sick”. SeePravda, 22.XII.1962; letters to the editor: Pravda, 27.XII.1962). 39 Sakharov, 1975:29.40 V. Bukovskii, 1978:248. Bukovsky spoke about the reasons for the passivity ofSoviet society. Fear for the safety of family members, doubt about the outcomeof protest, and other factors were among these reasons (Bukovskii, 1978:62-4).Turchin referred to it as “the inertia of fear” (Turchin, 1980). The dissidentactivities of some activists were explained by the fact that they were relativesof those repressed by Stalin (Shatz, 1972). Examples of this tendency include:the Medvedev brothers (though ZhoresMedvedev did not share this opinion. SeeBarghoorn, 1976; Katza, 1971; Interview with Zhores Medvedev, London, March 2007in Hornsby, 58); Peter Iakir (In 1938 Marshal Iakir was executed. His family,including his son Peter, was arrested. At first Peter was tortured and later hewas sent into exile in Siberia. There, he met his future wife. They got marriedin prison. Their daughter Irina was born in the Gulag. After Stalin’s death,Khrushchev, who knew Peter’s father, pardoned Peter and allowed him to come backto Moscow. Both Peter and his daughter Irina were famous dissidents. In 1972Peter was arrested. After interrogations and arrests for nine months, hepublicly repented. He was released. Afterwards he did not participate indissident activities any more. He died tragically. A tree fell down on him whilehe was walking along the street. When he was taken to the hospital there wasonly one doctor, who was drunk); Orlov (His father was shot); Esenin-Volpin (Inthe 1930s his brother was repressed); and Boris Vail (He met his father only as

14

Solzhenitsyn wrote about the impossibility of exchanginginformation.41 The partial abatement of Stalinist repression did notimmediately change the Soviet mentality.42True, a number ofnewspaperarticles followed Khrushchev’s speech at the 20th Congress. Thesearticles described various violations of the law under Stalin.However, these cases were not investigated and Stalin essentiallyreceived most of the blame. Most members of his political bureau andothers in authority were not punished.43Moreover, Khrushchev himselfwas part of the same system. In spring 1957, during a meeting with

an adult because before that time the father was under arrest). See Van Voren,53-4; Hornsby, 58. 41«Долгое отсутствие свободного обмена информацией внутри страны приводит кпропасти непонимания между целыми группами населения, между миллионами – имиллионами. Мы просто перестаем быть единым народом, ибо говорим действительно наразных языках.» Солженицын, 2013:1102.42VladislavZubok noted that the process of destalinization had two aspects. Thefirst was institutional and ideological. The other was social, intellectual, andspiritual. See Zubok, 2010: 76. 43 Although a few personnel replacements took place, repressive politics did notcease. Some argue that the rehabilitation of political prisoners and enemynations declared by Khrushchev was the act of a Communist demagogue trying toexpose the cult of personality. Regarding to this issue, noteworthy are theregulations (which recognized the expedience of carrying out terrorist acts)made by Minister N. S. Kruglov and his deputy, I. A. Serov, submitted to thePresidium of the Central Committee for approval. See Московскиеновости, 1992, 30августа, №35. See also Петров, 2005:153. One can also refer to the ambiguousspeech made by Khrushchev in January 1957 during his visit to the Embassy ofChina. The new Soviet leader said that every Communist was a Stalinist. SeeTaubman, 2003:301. Also, not muchchangedintheGulagsystem. AsSolzhenitsynnoted:«Когда Хрущев, вытирая слезу, давал разрешение на «Ивана Денисовича», он ведьтвердо уверен был, что это – про сталинские лагеря, что у н е г о – таких нет.И Твардовский, хлопоча о верховной визе, тоже искренне верил, что это – опрошлом, что это – кануло. Да Твардовскому простительно: весь публичныйстоличный мир, окружавший его, тем и жил, что вот – оттепель, что вот – хвататьпрекратили, что вот – два очистительных съезда, что вот возвращаются люди изнебытия, да много их! За красивым розовым туманом реабилитаций скрылсяАрхипелаг, стал невидим вовсе. Солженицын, 2013: 1109. Regarding this issue, seeAdler, Trudnoevozvrashchenie: sud’bysovetskikhpolitzaklyuchennykh v 1950-1990 gody, Moskva:Izdatel’stvo ‘Zven’ya’, 2005. One of the reasons why prisoners were not releasedfrom the Gulag was that it would have reduced the amount of workers and thus,worsened the economic situation. Besides, it seems feasible that they wereafraid of Soviet society’s reaction upon the release so many prisonerssimultaneously. Regarding this issue, see the interview with Aksenov in I. Kirk,Profiles in Russian resistance, New York: Quadrangle, 1975, p. 209 and the interview withVladimir Bukovsky, Cambridge, March 2007 in Hornsby, 55-6.

15

Soviet writers, he stated: «если кто думает сделать так, как вВенгрии, в порошок сотрем».44He was referring to the popularuprising in Hungary in November 1956, which the Soviets violentlysuppressed.

Popular passivity was compounded by widespread ignorance about thecontent of Stalin’s Constitution of 1936. People knew nothing abouttheir constitutional rights. Therefore, they could not demand thatthese rights be defended. Alexander Volpin’s letter was one of thefirst publications to draw attention to the idea of constitutionalliberties. In 1962,Volpinexamined the application of the CriminalCode during the trial of Ilia Bakshtein, Eduard Kuznetsov andVladimir Osipov, and asked permission to attend the courtproceedings. In 1963,Volpinfiled a complaint against the journalОгонек for calling him an anti-Soviet agitator. In 1965, heorganized a meeting in Pushkin Square on the day commemorating theconstitution.45State security organs were not satisfied to merelymonitor his activity. In 1966, new articles on samizdatand thedissident movement were added to the RSFSR Criminal Code (Article190-1 – anti-Soviet slander and 190-3 –violation of public order bya group), and later, the so-called “Fifth Decree” was passed.46

1.5. Compulsory Psychiatric Treatment of Soviet Dissidents

44Исторический архив, 1993, №3, с. 82; See, Петров, 2005:172.45 About 200 hundred persons gathered at the meeting. They demanded justice andan open trial of the case of Sinyavsky and Daniel. The members of the meetingused the word “publicity” for the first time. They demanded the implementationof laws. Thus, December 5, 1965 is considered to be the day of the founding ofthe dissident movement. See Alexeyeva, L. and Goldberg, P., 1993.46 Regarding Volpin’s contribution, it is worth noting the document that wassigned by Andropov, Kuznetsov, Zamiatini and Tolkunov. It was a letter (#42c)dated January 24, 1977. The letter was addressed to the Central Committee andconcerned a complaint against TASS (Telegraph Agency of the Soviet Union) and anAmerican journal, Daily Word,for insulting him. According to an article publishedin the journal, Volpin was recuperating in a psychiatric hospital in Italy.Afterwards, he continued his course of treatment with American psychiatrists.

16

Another method47 of fighting against the dissidents was compulsorypsychiatric treatment48 in special institutions.49This was not thefirst instance of the political use of psychiatric treatment in thehistory of psychiatry. Speaking about France in the 17th century,Michel Foucault discussed this issue.50Khrushchev’s attitude on thesubject is widely known. According to him, dissent was a form ofdeviance and was often caused by mental problems. He even statedthat there were no longer any political prisoners in the SovietUnion. People who were no longer satisfied with the system andthose who opposed the Soviet Union were said to have mentalproblems.Presumably, A. Ozolinhad Khrushchev’s views in mind whenhe wrote that opponents of the Soviet state suffered from mentalillness.51In Russia, the classification of schizophrenia (an illness47 On the basis of the Supreme Decree passed in 1836, Chadaev was declared insane. 48«Советская психиатрия использовала в отношении политических диссидентов восновном два диагноза: паранойяльное (бредовое) развитие личности ималопрогредиентная (вялотекущая) шизофрения. Хотя эти психические расстройствапредставляют клиническую реальность, они относятся, в основном, к пограничнойпсихиатрии, к мягким, стертым и даже латентным формам психических расстройств,границы которых подчас незаметно сливаются с нормой. Поэтому эти формы неквалифицируются в международной классификации болезней как шизофрения. Врезультате, диагностика шизофрении в Советском Союзе в три раза превосходилааналогичный показатель других стран. КарательнаяпсихиатриявРоссии, 2004:55.Regarding this issue, see: Sidney Bloch and Peter Reddaway, Psychiatric Terror:How Soviet Psychiatry is used to suppress dissent, 1977; Sidney Bloch and PeterReddaway, Soviet Psychiatry Abuse: The Shadow Over World Psychiatry, 1984;Sidney Bloch and Peter Reddaway, Psychiatrists and Dissenters in the SovietUnion, in The Breaking of Bodies and Minds: Torture, Psychyatric Abuse, and theHealth Professions 132, 147-158 (Eric Stover and Elena O. Nightingale eds.,1985); Richard Bonnie, Soviet Psychiatry and Human Rights: reflections in theReport of the U.S. Delegation, 18 LAW, MED. and HEALTH CARE 123 (1990).49Regardingtheoriginofthismethodofpsychiatricpunishment, A. Podrabineknoted: «Зарубежом не должны знать, что в СССР есть сопротивление, наши сограждане недолжны воодушевляться примером этих единиц, и ни за границей, ни внутри страныне должна звучать правда об СССР. Но устраивать процессы – слишком шумно,убивать без суда – слишком скандально. И был найден другой выход – объявлятьполитических противников психически больными. В самом деле, можно ли серьезноотноситься к сопротивлению со стороны шизофреников, велика ли цена информации,которую сообщают слабоумные, и какой, наконец, здоровый человек будет подражатьсумасшедшим?» Подрабинек, 2005:162.50 Foucault, 1965 51 It should be noted that while psychiatric punishment was widely used underBrezhnev, its roots could be found in the Khrushchev era. The cases of DanielLuntz, GiorgiMorozov and Andrei Snezhnevskii are examples of this (Hornsby,275). Bukovsky noted that in August 1962 writer ValeriiTarsis was persecuted

17

that was widely diagnosed as a method of political terror by Sovietpsychiatrists) started in the 19th century when Emil Kraepelindescribed mental illnesses in 1896. He was the first person whodivideddementia praecoxinto three categories:katatonia, hebephrenie,and paranoid. Kraepelin’s colleagues, Sergei Korsakov and VictorKandinsky, used Kraepelin’s theory for their own classifications.In 1925,Ostankov isolated a nuclear form of schizophrenia, furtherspecifying sluggish (slow) and rapid forms. In 1930, Sukharevoffered a new classification of schizophrenia. While thisclassification was made on the basis of child subjects, in 1936Melekhov extended it to adults. Thus, the following sub-categorieswere outlined: rapid schizophrenia (malignant) and sluggishschizophrenia. The first person who noted that there were adjacentcategories was Gannushkin.52Osipov studied the differentialdiagnostics of schizophrenia and emphasized its concrete symptoms.However, Soviet psychiatry failed to develop much further, becausemany gifted psychiatrists were persecuted and sacked from work inthis period. Afterwards, a new branch of psychiatry was developed,which Soviet authorities abused for political purposes. Accordingto AndreiSnezhnevsky, there were now three types of schizophrenia:continuous, periodic and mixed (a mixture of the continuous andperiodic types). These types made it possible to diagnosepreviously healthy patients as schizophrenics.53

mentally at the order of Khrushchev. Tarsis wrote a satirical novel in whichKhrushchev was characterized badly. The work was published in England (Hornsby,280). In the 1960s, new psychiatric hospitals were built in Chernyakhovsk(1965), Minsk (1966), Dnepropetrovsk (1968) and Orel (1970). The Sovietauthorities abused psychiatry under Stalin, too. Shortly after World War II wasover, four letters of an emigre psychiatrist from Poland were published inAmerican Psychiatry. The author had worked in the Kazan hospital before hisemigration. According to him, political prisoners in the hospital were dividedinto two groups: healthy political prisoners (e.g. Yan Piłsudski) and politicalprisoners who had mental problems. See КАРТА, 1996:57-8. 52 Gannushkin,1931. 53 In his memoirs, Pliushch wrote about a teacher of history, Rapalski, who wentfrom one psychiatrist to another until the age of 59. According to a decreepassed by the Leningrad Mental Hospital, he was healthy. However, he wasdiagnosed with schizophrenia by the Serbski Institute (Плющ, 618).

18

Special mental hospitals54 were created in the 1930s at theinitiative of Vishinsky.TheywereplacedundertheauspicesoftheMinistryofInternalAffairs.55Sakharovoffered the following description of them in his memoirs: «в нихспециальная охрана, тюремные решетки и засовы, очень строгий режим,теснота и тяжелые бытовые условия, санитары из уголовников, частыепобои, частые случаи применения лекарств и таких мучительныхсредств, как закрутка, в качестве меры наказания и усмирения, а нелечения. По существу – это психиатрическая тюрьма, по общемумнению, нечто гораздо более страшное для человека, как больного,так и здорового, чем обычная тюрьма или обычная больница. Печальной

54AlexanderPodrabinekdescribedthespecialmentalhospitalsin this way: “Большинствоспециальных психиатрических больниц расположено на территории ныне действующих,или в здании бывших тюрем. Территория СПБ отгорожена от посторонних взоров пяти-шестиметровой стеной, поверху которой натянута колючая проволока и провода подтоком. Около стены, с внутренней стороны, прогулочная дорожка часового, за ней –двух-трехметровая запретная зона. По углам территории расположены вышки сустановленными на них прожекторами и постоянным караульным постом […] Стеныкамер – голая штукатурка. Окна маленькие, зарешеченные, да и те часто закрытыдеревянными щитами – намордниками. Ночью в камере, как и в тюрьме, горит свет.Лампочка окружена проволочной сеткой, иногда на нее надевают красный плафон.Новички с трудом привыкают к этому – при свете, особенно красном, спать трудно.Спят заключенные на металлических нарах или кроватях. Баня и смена постельного инательного белья – один раз в десять дней. Одежда больничная. Зимой в камерах ина прогулках бывает холодно, но иметь свою одежду часто не разрешают. Клозетнаходится иногда в самих камерах, иногда в коридорах, куда выходить частозапрещается (в разных отделениях по-разному) […] Свобода передвижения чаще всегоограничена стенами камеры. Еду подают через кормушку в двери […] Качествопитания отвратительное даже на неприхотливый вкус. Процветает воровство.Продукты воруют многие врачи, медсестры, фельдшера, санитары, надзиратели, неговоря уже о работниках пищеблока […] Прогулки – один раз в день, полтора-двачаса. Зимой длительность прогулок уменьшают, но многие этому даже рады – вбольничной одежде холодно. Иногда прогулки бывают принудительными, и за отказ отних грозит наказание.» Подрабинек, 2005:166-9.55 In March 1988, the hospitals were transferred to the Ministry of Health.

19

известностью пользуются Казанская,56 Орловская, Сычевская,57

Днепропетровская,58 Ленинградская,59 Черняховская и другиеспециальные больницы. В отличие от обычных мест заключения, срок неоговорен, зависит от «выздоровления», которое определяетсяспециальной комиссией не чаще чем раз в полгода».60A number ofprominent dissidents spent many years in mental hospitals likethese, including Volpin, who was found insane by the Serbsky

56«В январе 1939 года при обычной психиатрической больнице Казани завелиспециальное отделение для «политических». Поскольку спецотделения не хватало длясодержания все увеличивавшегося числа психически «ненормальных» государственныхпреступников, Л. Берия, спустя несколько месяцев, перевел своим распоряжениемвсю Казанскую психиатрическую больницу в ведение НКВД. Так появилась перваятюремная психиатрическая больница в СССР и на всем земном шаре. Гражданенаправлялись на принудительное лечение с изоляцией главным образом вовнесудебном порядке, по определению Особого совещания при НКВД СССР. В начале50-х годов в Казанской ТПБ содержалось около 1000 заключенных. По угламтерритории стояли вышки, над тюремной стеной была натянута колючая проволока. ВТПБ применялась электрошоковая терапия и даже «камзол» (смирительная рубашка),имевший большое распространение в психиатрической практике XVI-XVIII вв.»Карательная психиатрия в России, 2004:28. «В КТПБ содержались две категориизаключенных: «душевнобольные, совершившие государственные преступления, содержавшиесяпод стражей и направленные на принудительное лечение в соединении с изоляцией поопределению суда или по постановлению Особого совещания при НКВД СССР» и «душевнобольныезаключенные, осужденные за совершение государственных преступлений, душевное заболеваниекоторых началось в тюрьме в период отбывания срока наказания по приговору суда илипостановлению Особого совещания при НКВД СССР.» Прокопенко, 1997: 11.57ThisishowM. I. KukobakarecalledtheSichevskyspecialmentalhospital:«Была у наспалата №3, самая большая в отделении. Там находились больные с наибольшиминарушениями психики. В наказание могли поместить туда любого. Несколько раз и япопадал в эту палату. Помню, находясь там впервые, я обратил внимание, чтонередко среди ночи заходят санитары – будят некоторых больных (обычно самыхбезответных) и выводят в туалет. Я заинтересовался этим и сначала не поверилуслышанному. Тогда решил сам проследить и, когда привели очередного больного изтуалета, внимательно рассмотрел его и расспросил. В результате убедился, чтосанитары используют больных для удовлетворения своих извращенных половыхприхотей. И это ни для кого не было секретом – ни для медсестер или«контролеров», ни для врачей. Нередко шутили по этому поводу.» Подрабинек,2005:171.58Pliushchdescribedtheregimein theDnepropetrovskmentalhospitalasfollows: «Послезавтрака или обеда — одночасовая прогулка. Положено по закону два часа, ноначальство говорит, что мал прогулочный дворик. И в самом деле, 13 отделенийпропустить через него трудно. Приходится набивать по 2-3 отделения. В теплыемесяцы — по 100 человек. Наплевано, наблевано (от лекарств у многих рвота). Яходил туда лишь для того, чтобы встретиться с другими политическими, узнатьновости. Раз в 7-10 дней — баня. Набивают в нее так, что под одним душем 3-4

20

Institute in 1949.61In late 1949 he was transferred to the Leningradmental hospital, where he spent one year. Afterwards, he wasfurther hospitalized in 1957, 1959, 1963 and 1968. Bukovsky wasalso held at theSerbsky Institute from May to December 1963.62

Later, he was transferred to the mental hospital of the Leningradprison, where he was kept until February 1965.63In December 1965 hewas arrested again64 and transferred to Hospital #13 in Lipetsk.Later, he was moved back to the Serbsky Institute, from which hewas released in 1966. However, in 1967 he was arrested andчеловека. Толкаются, дерутся. На все мытье отводится так мало времени, чтомногие — те, кто не умеет бороться за место под душем, — успевают лишь грязь потелу развести. Вода то ледяная, то кипяток. В 10 часов вечера — отбой. Всю ночьв глаза — яркий свет лампочки. Раз в неделю из библиотечки, составленной из книгбольных, выдают книги. В основном такая гадость, что читать невозможно. Раз внесколько месяцев трусят от пыли матрацы и подушки, прожаривают от насекомых.Многие заключенные настолько слабы физически, что не могут нести на себе матрац.Санитары взваливают дополнительный матрац на другого больного. Тот ругается...Выбивают пыль палками. Но для этого нужно еще захватить себе место для матраца.Многие уносят матрац назад, так и не выбив пыль, — подгоняют санитары.» Плющ,598-9.59«Ленинградская специальная (тюремная) психиатрическая больница была открыта в1951 году рядом со знаменитыми «Крестами». В 1953 году в ней было примерно 800-1000 человек. Половина из них – здоровых – содержались в специальных отделениях.По существу, это была тюрьма, но тюрьма с невиданно мягким по тем временамрежимом. Здесь не пытали, лучше кормили.» Карательная психиатрия в России,2004:28-9.60Сахаров, 1990:436.61«Институт судебной психиатрии им. проф. Сербского был организован на базебывшего полицейского приемника в 1923 году и находился сначала в ведении органовюстиции и внутренних дел, а в последующем – Минздрава СССР. Из научно-исследовательского учреждения, изучавшего проблемы судебно-психиатрическойэкспертизы и комплексов связанных с нею вопросов […] институт к середине 30-хгодов (то есть к периоду создания исполнительных органов для психиатрическихрепрессий) превратился в монопольный бесконтрольный орган, проводивший […]судебно-психиатрическую экспертизу по всем наиболее важным делам […] Сотрудники,особенно секретного отдела Института им. Сербского, проводившего экспертизу поуголовным делам, связанным с государственной безопасностью, вовлекались вследственные мероприятия. Так, в институте широко практиковался метод «кофеин-барбитурового растормаживания», в период которого подвергнутые экспертизенаходились в состоянии заторможенности и, отказывавшиеся от речевого контактаиз-за реакции на судебно-следственную ситуацию, становились разговорчивыми, попричине лекарственного опьянения давали те или иные показания, используемые входе следствия. Более того, в 30-х годах в институте была организованаспециальная лаборатория (закрыли вскоре после смерти Сталина), целью которойбыла разработка особых медикаментозных средств, притупляющих самоконтроль завысказываниями у лиц, находившихся на экспертизе.» Прокопенко, 1976. The Serbsky

21

sentenced to three years in a labor camp. In 1971, he was arrestedagain and spent three months in the mental hospital. Gorbanevskayawas another victim of this practice; pregnant when she was moved toa mental hospital, she was finally found healthy after eight daysof examination.65Others subjected to this treatment included Major-General PyotrGrigorenko,66ZhoresMedvedev (diagnosed with slowschizophrenia in the Kaluga psychiatric

Institute still has its “national” significance. It was there that the followingpersons were diagnosed with schizophrenia: diplomat PlatonObukhov, Chechenwarlord Salman Raudev, Yuri Davidov and EvgenyPrivalov, and the Head of YukosEconomic Security Department, Anatoly Pichugin. КарательнаяпсихиатриявРоссии,2004:134-5. 62 For making two photocopies of the book New Class by MilovanDilas. 63 The former prisoner of the Leningrad special mental hospital, Sergey Razumnyi,recalled: «Вовторомкорпусеестьсвоядостопримечательность –ВикторВалерьяновичилипростоВалерьяныч. Валерьяныч – фельдшер по образованию,садист по призванию. Имя его окружено легендами. Когда он приходит на дежурство,стон стоит по всему отделению. Не было случая, чтобы он, проходя мимо больного,не ткнул его ключом под ребра. Но это так, «ласка». Главная забава Валерьянича –вызвать двух больных в ванну и заставить одного избивать другого. Вот этопотеха! Валерьянович хохочет, упершись руками в бока. Обычно Валерьяныч этоделает каждый день с утра. Не брезгует Валерьяныч и собственноручной расправой.Бьет в кровь. Бьет до потери сознания. Бьет отнюдь не тех, кто «нарушает режим»или противоречит ему, напротив, бьет слабых и бредовых больных, которых ведьбить безопасно, они не отомстят. О «художествах» Валерьяныча хорошо известно иврачам, и главврачу... Что же касается начальника больницы полковника Блинова,то Валерьяныч его протеже, любимец.» Подрабинек, 2005:170-1.64For organizing a demonstration in support of Sinyavsky and Daniel in Moscow.65Gorbanevskaya was arrested with other seven persons who on August 25, 1968 in Red Square protested the Red Army’s invasion of Czechoslovakia. Soon after the detention, Gorbanevskaya was released because a few days before her detention she had given birth to a baby. However, the following year she was put in a psychiatric hospital. Victor Fainberg was one of the seven persons who demonstrated in 1968 against the intervention into Czechoslovakia. He was committed for compulsory treatment to the Special Psychiatric Hospital in Leningrad. He remained there until 1973. Marina Vaykhanskaya, a psychiatrist at the hospital, assisted Fainberg. She was dismissed for this activity. In 1974, Fainberg and Vaykhanskay married and emigrated from the Soviet Union. Красин, 2012:112. 66Sakharovrecalled: «Генерал-майор, участник отечественной войны, ПетрГригорьевич Григоренко в 1961 году на открытом партийном собрании выступил скритикой ошибок Хрущева, которые, по его мнению, содержат в зачатке возможностьвозникновения нового «культа личности». В 1964-м его насильно поместили вспециальную психиатрическую больницу, лишен генеральского звания. После снятияХрущева освобожден, но не восстановлен в звании и должностях. В 1969-м году

22

hospital),67ZviadGamsakhurdia (sent to the SerbskyInstitute),68MerabKostava (sent to the psychiatric department ofOrtachala Prison in Tbilisi), RevazTsintsadze (sent to the Kazanpsychiatric hospital), the poet Lupinos69 and Leonid Pliushch (sentto the Dnepropetrovsk regional psychiatric hospital). Especiallynoteworthy was the case of Sergey Pisarev, who himself was apsychiatrist. He sent a letter to Stalin arguing that the “Doctor’sPlot” was a fabrication. Afterwards, Pisarev was forced to go to

вновь помещен в психиатрическую больницу, после поездки в Ташкент на процесскрымских татар». Сахаров, 1990:409.67Sakharovrecalled: «29 мая мне позвонил Рой Медведев и с большим волнениемсообщил, что его брат Жорес насильно помещен в психиатрическую больницу вКалуге. Ему ставят диагноз вялотекущей шизофрении – основываясь на анализе егопроизведений, как якобы доказывающих раздвоение личности (и биология иполитика), – а на самом деле это месть все еще сильных в аппарате лысенковцевза статьи и книгу против них. И все его поведение якобы доказывает отсутствиеспециальной адаптации. […] Уже на следующий день я поехал в Институт генетики,где директором был Н.П.Дубинин, ставший к тому времени академиком. В этот деньтам проходил международный симпозиум по вопросам биохимии и генетики. Было многогостей из социалистических стран и человек двадцать-тридцать из западных. Передзаседанием я подошел к доске и написал на ней следующее объявление: «Я, СахаровА.Д., собираю подписи под обращением в защиту биолога Жореса Медведева, насильнои беззаконно помещенного в психиатрическую больницу за его публицистическиевыступления. Обращаться ко мне в перерыве заседания и по моему домашнему адресу»(далее адрес и телефон).» Сахаров, 1990:410.68Accordingtohisautobiography: «[...] Вскоре после этого меня вызвал следовательи сообщил решение следствия направить меня на психиатрическую экспертизу вМоскву, в институт им. Сербского. 16 августа 1977 года я был переведен в Москву,в Лефортовскую тюрьму КГБ, где провел несколько дней, а оттуда в институт им.Сербского. [...] В институте им. Сербского была обычная психиатрическая тюрьма,режим которой был хуже, чем в обычных тюрьмах КГБ. Например, психиатры-садистымогли выключить отопление зимой, согласно своему усмотрению, при этом непозволялось иметь теплую одежду. Лишали прогулок на месяцы, в отсеке со мнойпомещали буйнопомещанных, благодаря которым я был лишен сна почти за все времяпребывания в «институте». Врач Л. Табакова и неизвестный «психолог» устраивалимне допросы, задавая каверзные вопросы, однако я был хорошо подготовлен впсихиатрии и предварительно изучил труд Буковского-Глузмана «Специальное пособиедля диссидентов по психиатрии»». Гамсахурдиа: 65-6.69AccordingtoSakharov: «Лупынос уже был ранее осужден по обвинению в националистической пропаганде. В лагере он тяжело заболел, какое-то время мог передвигаться только на кресле-каталке, потом с костылями. Весной этого, 1971 года читал стихи у памятника Тарасу Шевченко (вместе с другими поэтами). В его стихотворении была фраза об украинском национальном флаге, который стал половой тряпкой. Кто-то донес об этом «националистическом и антисоветском» выступлении, и он был арестован. […] Лупынос был направлен в специальную психиатрическую больницу, а именно в Днепропетровскую, одну из самых страшных в этом ряду. С

23

the Serbsky Institute, where he was diagnosed with schizophrenia.He was then sent to the psychiatric department of the Leningradprison. 70

Bloch has written about the advantages of using psychiatry forpolitical purposes.71After the collapse of the Soviet Union, anAmerican delegation consisting of academics and psychiatristsinvestigated the issue. They found evidence that healthy personswere forced to undergo compulsory mental hospitalization as aresult of their political and religious views. The majority hadbeen accused of anti-Soviet agitation and propaganda. Their “crime”was that they had helped disseminate anti-Soviet literature andworks on the defense of human rights.72

On March 16, 1971, the USSR’s health minister, B. V. Petrovsky,sent a telegram that he had received from A. Sakharov to theCentral Committee. The letter dealt with Fainberg and Borisov’shunger strike at the Leningrad psychiatric hospital. They werereportedly protesting “compulsorytherapeutic treatment withmedications injurious to mental activity.”Sakharov asked theMinister to get acquainted with the situation and take allnecessary measures to address it (Letter #704c, March 16, 1971). Asa result of the telegram, the following persons were sent to studythe case: the chief specialist for neuropsychiatry of the Ministryof health of the USSR, Z. N. Serebriakova, and the Deputy Directorof the Scientific Department of the Institute for Psychiatry of theAcademy of Medical Sciences of the USSR, R.A. Nadzerov (see theletter #828-c sent to the Central Committee by Petrovsky on March25, 1971). Their investigation claimed that the patients Fainbergand Borisovhad been treated in a way that could not have had anegative effect on their mental activity. During the investigation,it was noted, however, that “the internalregime of the specialpsychiatric hospitals of the Ministry of Internal Affairs do notmeet modern requirements for the rehabilitative treatment of thementally ill.”73

1972 по 1975 гг. именно там находился Леонид Плющ, и он многое рассказал об этомзаведении.» Сахаров, 1990:485.70Hornsby, 277.71 Bloch, 1978:129-30. 72 Bonnie and Polubinskaya, 1999. 73Ibid, 2.

24

On February 18, 1972, the Central Committee of the Communist Partyof the Soviet Union published the report “Psychiatric Care in theCountry,”Thefollowingwaswritteninthereport: «Обеспеченностьнаселения страны психиатрическими койками в два с лишним раза нижепотребности. Материальная база подавляющего большинствапсихиатрических стационаров неудовлетворительна, значительная частьих расположена в приспособленных помещениях, непригодных длянормального размещения больных. Во многих больницах площадь набольного менее 2.0-2.5 кв. метров, при норме 7.0 квадратных метров.Нередки случаи, когда больные размещаются по двое на койке и дажена полу. В ряде больниц построены двухэтажные нары (Новосибирскаяпсихиатрическая больница №2, Прокопьевская психиатрическаябольница). Вследствие перегрузки в стационарах нарушаетсясанитарно-гигиенический режим, создаются нетерпимые условия длясодержания, обследования и лечения больных, а также для работымедицинского персонала.»74

From August 28 to September 3, 1977, the Psychiatric Associationhosted the staff of the Sixth World Congressof Psychiatry inHonolulu, Hawaii. Besides the treatment of mental illness,participants discussed the political use of psychiatric drugs inthe Soviet Union. Members heard the report, “Treatment of PoliticalDissidents in the Soviet Union” by Drabkin. Vaikhanskaya andB.Zubok both attended the conference, and L. Pliushch and M.Vaikhanskayalater held a press conference. At the press event, theyadopted the British and Australian resolution that denounced thepolitical uses of psychiatry in the Soviet Union. On the basis ofan American suggestion, a special committee was formed forinvestigating future incidents.

The radio stations Voice of America, BBC, Deutsche Welle, and RadioFreedom broadcasted the congress’ sessions. The event garnered theclose attention of the Soviet authorities. A year before theCongress, on September 10, 1976, the KGB submitted to the CentralCommittee a document entitled,«ОбинспирируемойнаЗападеантисоветскойкампаниипротивиспользованиявСССРпсихиатриивполитическихцелях». The document stated:

74Ibid, 1.25

«В ряде западных стран нагнетается антисоветская кампания с грубымиизмышлениями об использовании в СССР психиатрии якобы в качествеинструмента политической борьбы с «инакомыслящими». Идеологическиецентры и спецслужбы противника широко привлекают к этому средствамассовой информации, используют трибуны научных форумов, инспирируютантисоветские «демонстрации» и «протесты». […] Организаторыклеветнических выступлений стремятся подготовить, как видно,общественное мнение к публичному осуждению «злоупотребленийпсихиатрией в СССР» на предстоящем VI Всемирном конгрессе психиатров(Гонолулу, США) в августе 1977 года, рассчитывая вызвать политическинегативный резонанс в канун празднования 60-й годовщины ВеликойОктябрьской социалистической революции».75

TheKGB took note of thoseforeignorganizationsthatwereactivelyinvolvedinallegedlyanti-Sovietactivities, such as The Royal College of Psychiatrists inGreat Britain and the General Assembly of French Psychologists.Theyrecommendedthefollowing: «осуществить в период подготовки ипроведения VI Всемирного конгресса психиатров (1977г.)соответствующие официальные мероприятия по каналам международногонаучного обмена, организовав их пропагандистское обеспечениесовместно с органами информации.»76

The official Soviet delegation did its best to neutralize the“anti-Soviet” campaign carried out by Western participants atthe Congress. The report by the Ministry of Health datedOctober 21, 1977 and signed by the Deputy Minister,D.D.Venediktov, Chairman of the Council of Psychiatry,E.A.Babayan and director of the All-Union Mental HealthResearch Center of the USSR Academy of Medical Sciences,academician A. V. Snezhnevsky, stated:«на работе конгресса,прежде всего, сказалась развернутая в последние годыреакционными и сионистскими кругами в Англии, США и рядедругих западных стран клеветническая кампания по обвинениюсоветских психиатров в сознательной госпитализации психическиздоровых лиц в психиатрические больницы в политических целях,

75Ibid, 1.76Ibid, 2.

26

«для подавления гражданских прав и свобод человека». Впорядке подготовки к Конгрессу Минздравом СССР былипроанализированы основные антисоветские публикации иподготовлены обоснованные контраргументы; проведен рядсимпозиумов с участием крупных зарубежных специалистов,активизировано участие в программах ВОЗ. Непосредственноперед Конгрессом для согласования позиций социалистическихстран советские психиатры выезжали в Болгарию, Венгрию, ГДР иЧССР.»77

It is clear from the document that the Soviet delegation wasprepared to defend its position when it traveled to theCongress. However, its members began preparing their defenselong before the Congress began:

«Для участия в Конгрессе была подготовлена авторитетная советскаяделегация, которая сразу по прибытии в Гонолулу установила активныеконтакты с делегациями социалистических и других государств(Мексики, Венесуэлы, Сенегала, Нигерии, Индии и т.д.). […]Советская делегация с первого же дня последовательно представляларезкие протесты по поводу антисоветских провокаций как ИсполкомуВАП, так и Организационному Комитету Конгресса. В самом ИсполкомеВАП советский представитель М.Е.Вартанян сумел, в частности,добиться отказа в регистрации Л. Плюща в качестве делегатаконгресса, а также удаления из основного зала заседанийантисоветской литературы. [...] Советский делегат Э.А.Бабаян вдокладе «Правовые аспекты психиатрии в советском законодательстве»подробно изложил законодательные принципы советской общей исудебной психиатрии, основанные на советской Конституции,соответствующих указах Верховного Совета СССР и другихзаконодательных актах, раскрыл гуманную сущность советскойпсихиатрии. [...] Советская делегация провела 31 августаофициальную широкую пресс-конференцию с корреспондентами газет,журналов и радио, аккредитованным при Конгрессе. В ответ намногочисленные вопросы участники этой пресс-конференции разоблачиликлеветнический характер антисоветских измышлений и рассказали о

77Ibid, 1.27

практике судебно-психиатрической экспертизы и лечении психическибольных в СССР.»78

The Soviet delegation continued its campaign when it returnedto the Soviet Union after the Congress, publishing a numberof reports in the Soviet press. In addition, its activitieswere portrayed in a favorable light by Soviet televisionprograms. As part of the publicity campaign, members of thedelegation met with the staff of the Ministry of ForeignAffairs, went on business trips to different countries(including Switzerland, the Federal Republic of Germany, andHungary, and held a press conference in Geneva where theyspoke about the results of the Congress. Following up, theSoviet Ministry of Health began touting the results of theseactivities.

On March 14, 1978, the Ministry of Health issued apublication entitled,«Основныемероприятияпоразоблачениюупомянутойантисоветскойклеветническойкампании». Their plan consisted of the followingsix points:

1. Продолжение активной работы в ВАП и ее руководящихорганов с целью пересмотра принятых антисоветскихрезолюций, усиление работы против создания комитета порасследованию злоупотреблений в психиатрии;

2. Активизацию деятельности советских представителей в ВОЗи других ассоциациях, предложение ВОЗ провести в СССРсеминары на тему организации психиатрической помощи;

3. МИД и Минздраву провести пресс-конференцию длядипломатического корпуса и зарубежных журналистов;

4. КГБ и Минздраву получить информацию о выехавших изСССР психически больных;

78Ibid, 1-4.28

5. АПН, Гостелерадио СССР, «Литературной газете», журналу«Новое время» поручить разоблачение антисоветскойкампании, пропагандировать достижения здравоохранениясоциалистической системы и опубликовать материалы огуманном отношении в СССР к психическим больным;

6. Госкомиздату СССР и Минздраву издать на русском ииностранных языках научные публикации об организациипсихиатрической помощи в СССР.79

However, it is widely known what soon happened: the USSR’sPsychiatric Association was expelled from the WorldPsychiatric Association. It might be thought that thisexpulsion would have led the Soviets to adapt a new legalframework governing psychiatric treatment, but this did nothappen. Instead, on the basis of an extract from the sessionof Political Bureau on November 15, 1989, the suggestions ofE.A.Shevardnadze, E.I.Chazov and A. A.Logunov were endorsed.These suggestions were as follows:

«Нуждается в совершенствовании действующее законодательство и под угломзрения международных обязательств СССР, вытекающих, в частности, изположений Итогового документа Венской встречи государств – участниковСовещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Как известно, врамках ООН разрабатывается проект Свода принципов и гарантий защитыпсихически больных лиц и улучшения психиатрической помощи. Рядсодержащихся в проекте норм, на которое мы в принципе дали согласие, неотражен в действующем в нашей стране законодательстве. Для выполненияпоручения ЦК КПСС возникает потребность в разработке Закона об оказаниипсихиатрической помощи, охране прав и законных интересов лиц, страдающихпсихическими расстройствами. В нем следует предусмотреть необходимостьполучения согласия прокурора на недобровольное первичное психиатрическоеосвидетельствование и недобровольную госпитализацию, а также прокурорскогонадзора за сроками и обоснованностью обязательного нахождения впсихиатрической больнице [...] Нуждаются в регламентации права психическихбольных, находящихся в психиатрических стационарах, а также обязанностиадминистрации лечебно-профилактических учреждений по реализации этихправ.»80

79№1763 с, Приложение, 1-2.80August 8, 1989, №696/ОС.

29

Even twenty years after the Congress in Honolulu, there wasstill no law in the country that protected the rights ofpersons who had mental illness or who were forced to undergocompulsory psychiatric treatment in the hospital. They werestill subject to physical, moral, and psychological abuse.

1.6. The Evolution of Soviet Policies towards the Dissidentsand the Changing Politics of the KGB

In a book devoted to the study ofSoviet policies toward thedissidents from 1953 to 1986, Peter Reddaway points to the West’srole in forcing the Kremlin to partially change its policies. TheUS Congress demanded the right for Soviet citizens to emigratefreely andpressed for right of the Organization for Security andCooperation in Europe to operate freely from 1973 to 1979. In the1970s, the US Government called upon Euro-Communist parties toparticipate in the defense of human rights in Italy, France andSpain.81

Another interesting method in the state’s campaign against thedissidents involved the so-called “warning and prophylacticactivities” carried out by the security organs. There were twokinds of prophylactic activities: public (with the aim of stiflingpopular protest) and individual (directed against specificindividuals).82 Individuals received warning letters, informing themthat their activities were illegal and, if they continued,theywould be arrested.83The use of prophylactic talks was alsowidespread. In this case, dissidents were summoned to meet with thesecurity services.84

The following report was sent to the Central Committee on January27, 1967:

«[…] Начиная с декабря 1965 года, в Москве имели местонеоднократные попытки организации различного рода сборищ и

81Reddaway, 2012: 71-72.82Hornsby, 245.83Reddaway, 2012: 81.84Krasin, 2012: 189.

30

провокационных выступлений то в защиту Синявского и Даниеля, то«памяти жертв сталинизма», то с демагогическими требованиямипересмотра законов. […] К числу таких людей относятся: научныйсотрудник Всесоюзного института научно-технической информацииАН СССР А. Вольпин, сотрудник Института истории АН СССР П.Якир, рабочий литературного музея А. Гинзбург и некоторыедругие. […] Органами прокуратуры и госбезопасности в отношенииэтих лиц принимались меры предупредительно-профилактическогохарактера, со многими из них проводились беседы, оказывалосьположительное воздействие по месту работы и через общественныеорганизации.»

В. Семичастный Р. Руденко

27 января 1967 г.

№162-с

The resolution“About Warning and Prophylactic Discussions with P.G.Grigorenko”was passed by the Central Committee on February 12, 1976. It stated the following:

«[...] С 1970 по 1974 год ГРИГОРЕНКО по определению судебныхорганов находился на принудительном лечении в психиатрическойбольнице.

После освобождения из больницы ГРИГОРЕНКО восстановилсвязи с САХАРОВЫМ и другими ревизионистскими элементами –активными участниками антиобщественной деятельности. Совместно сними принимает участие в провокационных сборищах, подготовке ипередаче за границу клеветнической информации о якобы имеющихместо нарушениях прав человека в Советском Союзе, в том числе потак называемому «крымско-татарскому вопросу», котораяиспользуется во враждебной антисоветской пропаганде.

В беседе ГРИГОРЕНКО было указано, что его деятельность наноситвред интересам нашего государства и в случае ее продолжения емубудет вынесено официальное предостережение органов КГБ.

ГРИГОРЕНКО заявил, что никакой антиобщественнойдеятельностью заниматься не будет, а по возникающим у неговопросам он будет обращаться в соответствующие советскиеинстанции официальным путем.

Сообщается в порядке информации.31

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

АНДРОПОВ

12 февраля 1976 г.

№ 360-А

Another common method used by the security organs was to spreadrumors among the dissidents. Krasin recalled:

Sntiching is an illness of every revolutionary movement. Our movement wasno exception. Time after time, rumors were spread (often by the KGB) thatA or B was a real snitch.

Andrei Amalriksuffered as a result of such a campaign. The KGB spreadrumors about him, doing their best to publicly disgrace Amalrik, who hadprovided the West with a dissident perspective for many years. Amalrik wasnot afraid to invite Western correspondents into his home. He introducedthem to Litvinov at first, and then to me. After a provocation planned bythe security services, Western correspondents also believed that Andreiwas a snitch…The most regrettable thing is that many of us believed it,too. Maya Litvinova foamed at the mouth when she told me that Andrei was asnitch”. 85

Another widespread method used by the state involved gettingdissidents to publicly repent. Krasin recalled: “The Committee ofState Security was not able to defeat the movement throughrepression. Instead they sought to smear the movement’s name…Forthis reason, they sought to identifythose members of the movementwho lacked sufficient courage. They would be forced to betray themovement. The plan of the KGB was to arouse general indignation,hatred, condemnation, and, finally, to fracture the dissidentmovement.”86

1.7. The Main Areas of Dissident Activity

85Krasin, 2012: 189. 86Krasin, 2012: 289-90.

32

The main areas of dissident activity were: a) the defense of humanrights throughout the Soviet Union; b) criticism ofSoviet domesticpolicy; and c) condemnation ofSoviet foreign policy.

The most important activity of the movement was the defense ofhuman rights in the Soviet Union. The evolution of this activity(its ideological basis was the Universal Declaration of HumanRights) started with meetings in public areas and at the doors ofthe courthouse and resulted in the establishment of the followingorganizations:«Группы содействия выполнению Хельсинских соглашенийв СССР,»87ledbyYuriOrlov, «Комитет Сахарова защиты прав

87 The following is written in the report #22-A, dated January 5, 1977, andsigned by Andropov and Rudenko: «[...] Орловым и его ближайшимиединомышленниками инспирировано создание подобных «групп» на Украине и в Литве.Участники указанных групп заметно активизировали в последнее время сбор ипередачу на Запад клеветнических материалов, имеющих цель поставить под сомнениеискренность усилий Советского Союза по выполнению положений Заключительного актаСовещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Принимая во внимание, чтоуказанные «группы» наносят серьезный ущерб Советскому государству, в целяхпресечения их подстрекательской и провокационной деятельности в декабре 1976 –январе 1977 года органами прокуратуры по материалам Комитета госбезопасностибыли проведены обыски. [...] В ходе обысков обнаружено и изъято большоеколичество подготовленных указанными выше лицами для передачи на Западклеветнических материалов; архивы враждебных документов; заготовки дляпоследующих антисоветских сборников; изданные на Западе и засланные понелегальным каналам в СССР пасквили, а также материалы, свидетельствующие о ихпреступной связи с зарубежной антисоветской организацией «Народный трудовойсоюз».

33

человека»88and «Фонд Солженицына солидарности жертвам репрессии и ихчленам семьи».Dissident activities concerning Soviet domestic policies were alsowidespread. Such activities united social, economic, and nationalconcerns. M. Agursky disseminated Solzhenitsyn’s “Letter to theLeaders of the USSR,” which concerned social and politicalproblems. As for ethnic issues, noteworthy are the cases ofMeskhetian Georgians, Crimean Tatars, Jews who sought emigration toIsrael, Volga Germans, Baltic Germans, Baltic and CaucasianUkrainians, and others. 89

Dissidents responded not only to problematic domestic policies butalso to Soviet policy abroad. Here, we can refer to the documentspreserved in the archives. These documents provideinformation about88The following is written in the report “About the arraignment ofA.N.Tverdokhlebov,” passed by the Committee for State Security on April 12,1975: «ТВЕРДОХЛЕБОВ является инспиратором и активным участником антиобщественныхпроявлений, одним из инициаторов создания так называемого «Комитета правчеловека», преследующего цель организационного объединения антисоветскинастроенных элементов. С момента создания «Комитета» ТВЕРДОХЛЕБОВ поддерживаеттесный контакт с САХАРОВЫМ, является посредником последнего в связях с враждебнонастроенными элементами, оказывает практическую помощь в подготовке ираспространении различного рода «протестов» и «заявлений». В 1973 годуТВЕРДОХЛЕБОВ, стремясь узаконить свою политически вредную деятельность иполучить поддержку из-за рубежа, выйдя формально из состава «Комитета», объявило создании так называемой «Секции Международной амнистии в СССР», члены которойставят своей целью легализовать и, по возможности, сделать безнаказаннойантисоветскую деятельность группы отщепенцев в нашей стране, а также «облегчитьучасть» лиц, осужденных за политические преступления. В указанную секциюТВЕРДОХЛЕБОВ вовлек доктора физико-математических наук ТУРЧИНА В.Ф., члена-корреспондента Академии наук Армянской СССР ОРЛОВА Ю.Ф., бывших членов Союзасоветских писателей Украины РУДЕНКО Н.Д., БЕРДИКА А.П., ВОЙНОВИЧА В.Н.,исключенного из Союза советских писателей СССР, КОРНИЛОВА В.Н., члена Союзасоветских писателей СССР, и некоторых других. [...] Несмотря на мерыпрофилактического воздействия ТВЕРДОХЛЕБОВ по-прежнему остается на враждебныхпозициях. Принимая во внимание, что его деятельность наносит ущерб политическиминтересам нашего государства, принято решение за действия, порочащие советскийгосударственный и общественный строй, привлечь ТВЕРДОХЛЕБОВА к уголовнойответственности, имея в виду лишение его права проживать в г. Москве и ссылку водин из отдаленных районов нашей страны. Арест ТВЕРДОХЛЕБОВА и привлечение его куголовной ответственности вызовет за рубежом шумную антисоветскую кампанию.Однако, издержки, вызванные пресечением его враждебной деятельности, будут,несомненно, меньшими, нежели продолжение им преступной деятельности.Сообщаетсявпорядкеинформации.» 12.04.1975г., №878-А.89The issue of nationalism is discussed in the “Letter” by Solzhenitsyn.

34

the dissidents’ protests against Soviet intervention inHungary,90Czechoslovakia, and Afghanistan.91

The Young Communist League recommended the expulsion of 4000students who critically discussed the Soviet intervention inHungary.92The newspaper Daily Mail covered news of the expulsion of1000 students from Moscow University alone for criticizing theSoviet intervention in Hungary.93The wave of protest spread to otherSoviet universities, including Leningrad State University, GorkyUniversity, Sverdlovsk and Kubyshchev Universities, Ural StatePedagogical Institute, Moscow State Aviation Technology Institute,Potemkin Pedagogical Institute, Herzen State Pedagogical Institute,Bashkir State Pedagogical Institute, and Smolensk State PedagogicalInstitute.94 A few students of Leningrad State University proclaimedanti-Khrushchev slogans during their meeting. They demanded thewithdrawal of Soviet troops from Hungary.95 In Yaroslavl, thestudent VitalyLazaryants and his two friends hindered a stateparade and approached the tribune equipped with protest posters.96

Instances of vandalism were also frequent. In Sevastopol on90 According to ZhoresMedvedev, the attitudes of Soviet citizens were differentregarding Soviet intervention in Hungary. This may be explained by the goodrelationship Hungary had enjoyed with Nazi Germany. See Hornsby, 76. 91 According to former KGB general Oleg Kalugin, the KGB believed thatAfghanistan was of great strategic importance to the Soviet Union. For thisreason, they had to do their best to hinder the efforts of American specialservices to establish an anti-Soviet regime in that country. See Kalugin,1994:233. Regarding the issue of the Soviet intervention in Afghanistan, seeWolf, Matt W. “Stumbling towards War: The Soviet decision To InvadeAfghanistan,” Past Imperfect, 12 (2006); Bradsher, Henry S. Afghan Communism and SovietIntervention, Oxford: Oxford University Press, 1999; Goldman, Milton F. “SovietMilitary Intervention in Afghanistan: Roots and Causes,” Polity 16, no. 3 (Spring1984), 400-401; Mitrokhin, Vasili. The KGB in Afghanistan.Working Paper No.40.Introduced and edited by Christian F. Ostermann and Odd Arne Westad. Cold WarInternational History Project. Woodrow Wilson International Center for Scholars,Washington, D.C. Feb. 2002. http://wilsoncenter.org/topics/pubs/ACFAE9.pdf.111.92Gerstenmaier, 1972:92. Future dissidents Eduard Kuznetsov and Victor Khaustovwere also reprimanded for this activity. Interview with Eduard Kuznetsov inPolitkovskaya, ‘My predchuvstvie…predtcha’, p. 214 in Hornsby, 64.93Daily Mail, 5 декабря 1956 года.94 Kramer, 1998:196. 95GARF, f. 8131, op. 31, d. 89522, 11. 1-4.96GARF, f. A-461, op. 2, d. 10996, 1. 17.

35

November 4,two monuments of Stalin were defaced in Kherson Park and14 posters of party and state leaders were destroyed. In addition,1000 anti-Soviet leaflets were disseminated in Leningrad, Barnauland Riga.97

As for underground organizations during the Khrushchev era, there were thegroups of Revolt Pimenov and Lev Krasnopevtsev.98Both of these organizationswere formed in response to the Soviet suppression of the uprising in Hungary.In December 1956, Pivenovdisseminated Khrushchev’s secret speech. He alsosent letters demanding that Soviet troops withdraw from Hungary to thedeputies of the Supreme Soviet.99The Krasnopevtsev group consisted ofstudents, teachers, and graduates of Moscow State University. The members ofKrasnopevtsev group wrote “The True History of the Communist Party of theSoviet Union,”and posted this work in buses throughout the capital. They alsomet foreigners and, with their help, tried to spread information about theUSSR abroad.100

The situation became even worse afterthe Soviet intervention inCzechoslovakia in 1968. The report issued by Andropov,Shcholokov, and Maliarov stated:

«[...] 25 августа сего года около 12 часов дня на Красной площади позаранее обусловленному сговору они предприняли попытку учинитьдемонстрацию протеста, имея при себе плакаты с надписями «Руки прочь отЧССР!», «За вашу и нашу свободу!», «Долой оккупантов!» /на русском языке/и «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия!» /на чешскомязыке/. С участием общественности враждебная акция была своевременнопересечена. Среди участников этой провокационной вылазки на Краснойплощади находились ЛИТВИНОВ – без определенных занятий, БОГОРАЗ-БРУХМАН,старший научный сотрудник Всесоюзного научно-исследовательского институтатехнической информации, классификации и кодирования Комитета стандартов,ФРАЙНБЕРГ – экскурсовод Павловского дворца в Ленинграде, ГОРБАНЕВСКАЯ –инженер Государственного института по проектированию театральных изрелищных сооружений, БАБИЦКИЙ – младший научный сотрудник Института

97RGANI, f. 5, op. 30, 141, 11. 54-56.98 Here, I mean those groups which were structural. There were many undergroundgroups in the second part of the 1950s but they were not structuralorganizations because they were formed by circles of friends and were quicklybroken up by the KGB (Alexeyeva, 1987:295). 99Hornsby, 89.100Hornsby, 91.

36

русского языка и литературы АН СССР, БАЕВА – студентка историко-архивногоинститута, КОРХОВА – научный сотрудник Института мировой экономики имеждународных отношений, РУСАКОВСКАЯ – эксперт Всесоюзного научно-исследовательского института патентной экспертизы, ДРЕМЛЮГА и ДЕЛОНЕ, безопределенных занятий.» 101

In 1980, A.Sakharov sent an open letter addressed to Brezhnev to thePresidium of the Supreme Soviet. Copies of the letter were sent tothe Secretary General of the United Nations and the leaders of themember countries of the UN Security Council.

In his letter, Sakharov sarcastically stated that Brezhnev must havemore detailed informationthen he did about the war in Afghanistan.Seven months of war had “achieved” the following results: civilianshad been killed, villages bombed, refugees displaced, and entireregions faced the threat of hunger.102 Besides this, Sovietactivities had been denounced at the General Assembly of the UnitedNations and the USSR was increasingly militarized and faceddifficult economic conditions at home. In his conclusion, Sakharovproposed a few suggestions, including a cease-fire and the transferof the Soviet military operation to the United Nations. Sakharovalso asked Brezhnev to declare political amnesty, something that hadnot been donein the USSR for 63 years.103

101September 5, 1968, #2102-A.102 The agreement on Soviet withdrawal from Czechoslovakia was signed on February 26, 1990. According to the agreement, the troops were to be withdrawn in three phases: on May 31, 1990, on December 31, 1990, and on May 31, 1991.Around this time, the media of Czechoslovakia ran stories about the pollution of the countryby the Soviet troops. The troops were deployed in 160 places in the country; in these places, 58 percent of the forests and 70 percent of the rivers were polluted, and only 75 percent of toxic waste was stored correctly. According to Czechoslovakian specialists, it would take 120 to 200 million US dollars to rehabilitate these areas. However, the Soviets refused to acknowledge the issue of pollution in Czechoslovakia and avoided paying for cleanup. Soviet representatives also did not attend joint Russian-Czechoslovakian sessions on the environment and through different methods, tried to write off an outstandingdebt for a block of flats they built in Czechoslovakia. According to Czechoslovakian specialists, these flats were no longer fit for habitation. See Pehe, “The Ecological Damage Caused by Soviet Troops.”103Сахаров, 1990.

37

1.8. Conclusion

The dissident movement was established during the “Thaw,” thoughit was based on rich historical traditions that predated theBolsheviks. Khrushchev’s policies of repression (Khrushchevstarted his tenure with the denunciation of Stalinist terror)were less harsh than Stalin’s, but by no means negligible. UnderKhrushchev,the state began to abuse psychiatric hospitals forpolitical purposes. Later, during Brezhnev’s rule, the KGBbuiltupon political methods of repressions that were firstestablished under Khrushchev. The “Thaw” did not improveconditions in the labor camps, where both criminals andpoliticalprisoners were sent. And political prisoners were less likely tosurvive the camps than criminals. The “Thaw” also did not lead toa significant improvement in the Soviet economy. It was aroundthis time that it became necessary to import agriculturalproducts from abroad. Soon, it became clear that the so-called“Thaw” was of symbolic importance alone, and that life was not sodifferent than it had been in the past. The only positive aspectwas that mass terror had ended, and people no longer awoke atnight to the sound of a state car coming to pick them up.Khrushchev derived some of his authority from this symbolicshift, and often spoke of the supposedly peaceful life of Sovietcitizens. But censorship was nearly as strict as it had beenbefore, agriculture and industry remained underdeveloped, andmedical service was of poor quality and inaccessible to many.

Unlike Stalin, Khrushchev took a prominent public role inchampioning the “achievements” of the state. He often visitedfactories and met with pupils at school. However, behind thefaçade of these staged events, the life of the people wasdifficult, uncomfortable, and full of deprivation.

38

The West’s critical attitude towardSoviet domestic policiescontributed greatly to the establishment and development of thedissident movement. Through the help of the Western press andmass media, it was possible for dissidents to conduct theiranti-Soviet campaign abroad. The officials of Western countries,including embassy officials, actively collaborated with thedissidents. Foreign citizens also contributed to thedissemination of anti-Soviet literature in the USSR by smugglingprohibited works of Russian and foreign writers into the country.These works were then spread through a laborious process ofreprinting and copying by hand.

Indeed, there were many works of literature that did not cleartheSoviet censors. Most described the situation in the Soviet Unionas it actually was. At first, banned literature consistedmainlyof fiction and memoirs. Later, works that defended human rightswere banned. Banned works by Akhmatova and Pasternak contributedto the development of culture in the Soviet Union, and otherbanned works taught people how to defend their constitutionalrights. As is well known, banning a book has the unintendedeffect of boosting demand for it. After peopleread suchliterature, they began to doubt Soviet propaganda. As a result,people changed their attitudes and took a new look at the worldaround them. It was at this historical juncture that compulsorypsychiatric treatment in special hospitals was used as a methodof punishment. The difference between these hospitals and prisonwas minimal; both demoralized the individual.

While famous intellectuals were expelled from work and punished,psychiatrists faithful to the regime were promoted. They helpeddevelop a form of control that might be referred to aspsychological repression. The authorities opened newpsychological departments, reorganizedold hospitals, and built

39

new ones. Thus, healthy and educated persons who sought socialand political reform were arrested and persecuted. Even as theywere dismissed from work, their family members, friends, and evenacquaintances were also persecuted. A new classification ofpsychological illness was established to “treat” thesedissidents. On the basis of this classification, healthyindividuals could be diagnosed with “slow” and “chronic” forms ofschizophrenia.Therefore, those who were most able to contributeto political and social development were silenced.

The nature of Soviet society itself hindered the development ofthe dissident movement. This atomized and divided societyconsisted of scared and disoriented people who were unabletoresist the system. They could not say “no” to the regime andcould not organize an uprising. The population had lived in fearfor so long that it saw its condition as normal. However, thedissident movement helped change public attitudes. For thisreason, the number of people who supported the dissidents grewover time. However, people were often disappointed with theactivities of individual dissidents (such as Krasin and Iakir).In general, though, society’s attitude toward the dissidents waspositive. People tried to support and even encourage them.

It was not enough for the KGB to use psychiatric hospitalstoachieve their goals. Psychological terror was preceded by so-called “warning and prophylactic” talks, during which dissidentswere pressured to cease their activities. The KGB also spreadrumors about the dissidents in its struggle against them,accusing the dissidents of collaborating with Westernintelligence services. Finally, dissidents were threatened untilthey publicly “repented.”Sadly, the methods used by the KGB inthis period often achieved their goals.

In conclusion, it is worth noting the thematic diversity of theissues that concerned the dissident movement. Their causesincludedthe defense of human rights as well as the defense ofnational rights (even those of small nations). The issues they

40

raised justly cast Soviet policies in an unflattering light. Asmall but active group, the dissidents had a very broad scope ofactivities.

References

1. Krasin.V, Single combat, Anti-Communist Notes,Tbilisi:Ilia State University edition,2012.

2. Антология Самиздата, Неподцензурная Литература в СССР, 1950-е– 1980-е, Международный Институт Гуманитарно-ПолитическихИсследований, Москва, 2005.

3. Буковский, В. «И возвращается ветер...»,Нью-Йорк: Хроника,1978, 384 с.

4. Бухарин Н.И., Будущему поколению руководителей партии,Антология Самиздата, Неподцензурная Литература в СССР, 1950-е– 1980-е, международный Институт Гуманитарно-ПолитическихИсследований, Москва, 2005.

5. Гамсахурдиа, З. За Независимую Грузию. Автобиография. Москва,1996.

6. Джилас, М. Новый класс. Антология Самиздата, НеподцензурнаяЛитература в СССР, 1950-е – 1980-е, международный ИнститутГуманитарно-Политических Исследований, Москва, 2005.

7. Карательная психиатрия в России. Доклад о нарушениях правчеловека в Российской Федерации при оказании психиатрическойпомощи, 2004.

8. Карта, Российский Независимый Исторический и ПравозащитныйЖурнал, №13-14, 1996.

41

9. Петров, Н. Первый председатель КГБ Иван Серов. «Материк», Москва,2005, стр. 153-4.

10.Плющ, Л. На карнавале истории. Воспоминания. OverseasPublications Interchange, London, 1979.

11.Подрабинек, Александр. Карательная медицина, АнтологияСамиздата, неподцензурная литература в СССР, 1950-е – 1980-е,Том 3, Международный Институт Гуманитарно-ПолитическихИсследовании, Москва, 2005.

12.Прокопенко, А. Безумная психиатрия. Совершенно секретно, 1997.13.Раскольников, Ф.Ф. (Ильин). «Открытое письмо Сталину».

Антология Самиздата, Неподцензурная Литература в СССР, 1950-е– 1980-е, международный Институт Гуманитарно-ПолитическихИсследований, Москва, 2005.

14.Сахаров, А. Воспоминания. Издательство им. Чехова, Нью-Йорк,1990, 942 стр.

15.Сахаров, А. Тревога и надежда. ИНТЕР-ВЕРСО, 1990.

16.Солженицын, А. На возврате дыхания и сознания. По поводутрактата А.Д. Сахарова «Размышления о прогрессе, мирномсосуществовании и интеллектуальной свободе», Из-под глыб,сборник статей, YMCA-Press, Paris, 1974.

17.Солженицын, А. Архипелаг Гулаг, Полное издание в одном томе,Издательство Альфа-Книга, Москва, 2013.

18.Alexeyeva, Ludmilla. Soviet Dissident: Contemporary Movements fornational, religious, and Human Rights. Connecticut: Wesleyan UniversityPress, 1987.

19.Alexeyeva, Ludmilla and Paul Goldberg. The Thaw Generation: Comingof Age in the Post-Stalin Era. Pittsburgh: UniversityofPittsburghPress,1993.

20.Amalrik, A. Will the Soviet Union Survive Until 1984? New York andEvantson: Harper and Row, 1970.

21.Barghoorn, Détente and the Democratic Movement. Free Press, 1976.

42

22.Bloch, S. “Psychiatry as ideology in the USSR.”Journal of MedicalEthics, 1978, 4, 126-131.

23.Bloch and Reddaway, Russia’s Political Hospitals, pp. 79 and 82; TheTimes, 12 March 1971, p. 8; British Journal of Psychiatry, 119 (549),August 1971, pp. 225-226.

24.Bonnie, Richard J. and Polubinskaya, Svetlana V. “UnravelingSoviet Psychiatry,” Journal of Contemporary Legal Issues, 279 (1999).

25.Bukovsky, V. and Gluzman S., “A manual on Psychiatry forDissidents,”Survey, 21, Winter-Spring 1975.

26.Bukovskii, V. To Build a Castle: My Life as a Dissenter, trans. MichaelScammell, London, 1978.

27.Burlatsky, Khrushchev and the First Russian Spring.

28.Chamberlain, W. 'USSR: How Much Change Since Stalin?’,RussianReview, Vol. 22, N 22, N 3, July 1963.

29.Foucault, M. Madness and Civilization: A History of Insanity in the Age ofReason. (Richard Howard trans. 1965).

30.Fürst, J. ‘Prisioners of the Soviet Self? : Political YouthOpposition in Late Stalinism’, Europe-Asia Studies, Vol. 54, #3, May2002, pp. 353-375.

31.Gannushkin, The Clinical Aspects of Psychopaties, Symptomatics, Dynamics,Systematization.1931.

32.Gerstenmaier, C. The Voices of the Silent, New York: Hart PublishingCompany, 1972.

33.Gordon Skilling, H. Samizdat and an Independent Society in central andEastern Europe, Columbus, Ohio, 1989.

34.Gregory, Paul R. “The Ship of Philosophers. How the Early USSRDealt with Dissident Intellectuals,”The Independent Review, v. 13,n 4, Spring 2009.

43

35.Hopkins, Mark. Russia’s Underground Press: “The Chronicle of Current Events”,New York: Praeger Publishers, 1983.

36.Hornsby, Robert. “Political Protest and Dissent in theKhruschchev Era.” A thesis submitted to the University ofBirmingham for the degree of Doctor of Philosophy, December,2008.

37.Iofe, V. Granitsysmysla: stat’i, vystupleniya, esse, Sankt-Peterburg: Nauchno-informatsionnyitsentr ‘Memorial’, 2002.

38.Jacoby, Susan. Moscow Conversations, New York: Coward, McCann&Geoghegan, 1972.

39.Katza, Z. Soviet Dissenters and Social Structures in the USSR, Massachusetts:Centre for International Studies, 1971.

40.Kalugin, Oleg. Spymaster: My 32 years in Intelligence and Espionage Againstthe West. London: Smith Gryphon, 1994.

41.Komaromi, Ann. “Samizdat and Soviet Dissident Publics,”SlavicReview, Vol. 71, #1 (Spring 2012), pp. 79-90.

42.Kozlov, V. and Mironenko, S. eds, Kramola: Inakomyslie v SSSRpriKhrushcheve I Brezhneve 1953-1982, Moskva: ‘Materik’, 2005.

43.Kramer, M. “The Soviet Union and the 1956 Crises in Hungaryand Poland: reassessments and New Findings,”Journal of ContemporaryHistory, Vol. 33, # 2, April 1998.

44.Eremina, L. and Zhemkova, E. edsKorniTravy:Sbornikstateimolodykhistorikov, Moscow: Zven’ya, 1996

45.Mandelstam, Nadezhda. HopeAagainst Hope, trans. Max Hayward. NewYork: The Modern Library, 1999.

46.Meerson-Aksenov, Michael. “The Dissident Movement andSamizdat,” in The Political, Social and Religious Thought of Russian ‘Samizdat’ –An Anthology, ed. Michael Meerson-Aksenov and Boris Shargin.Massachusetts: Nordland Publishing Company, 1977.

44

47.Pehe, J. “The Ecological Damage Caused by Soviet Troops.” July9, 1990, pp. 28-31.

48.Puddington, Arch. Broadcasting Freedom: The Cold War Triumph of RadioFree Europe and Radio Liberty. Kentucky: University Press of Kentucky,2000.

49.Reddaway, Peter. “Introduction”, in Reddaway, ed. and trans., Uncensored Russia: The Human Rights Movement in the Soviet Union. The Annotated text of the Unofficial Moscow Journal,A Chronicle of Current Events(Nos. 1-11). London, 1972.

50.-----. Patterns in Soviet Policies Towards Dissident: 1993-1986. Ilia StateUniversity Press, 2012.

51.Sakharov, A. My Country and the World, New York: Vintage Books,1975.

52.Schattenberg, S. “Democracy’ or ‘Despotism’? How the SecretSpeech was Translated into Everyday Life,” in Jones,ed. TheDilemmas of De-Stalinization.

53.Shatz, Soviet Dissent in Historical Perspective; A. Rothberg, The Heirs ofStalin: Dissidence and the Soviet Regime 1953-1970.Ithaca: CornellUniversity Press, 1972.

54.Shlapentokh, V. Public and Private Life of the Soviet People: Changing Valuesin Post-Stalin Russia.Oxford: Oxford University Press, 1989.

55.Shlapentokh, V. Soviet Intellectuals and Political Power: The Post-StalinEra.Princeton: Princeton University Press, 1990.

56.Taubman, W. Khruschchev: The Man and His Era. W. W. Norton, 2003.

57.Turchin, V. The Inertia of Fear.New York: Columbia UniversityPress, 1980.

58.Voren, Robert van. On Dissidents and Madness. From the Soviet Union ofLeonid Brezhnev to the ”Soviet Union” of Vladimir Putin. Amsterdam-New York,2009.

45

59.Zubok, V. “Soviet Society in the 1960s,” in The Prague Spring andthe Warsaw Pact Invasion of Czechoslovakia in 1968, ed. Gunter Bischof, etal..New York: Lexington Books, 2010.

46