3
Илл. / Fig. 1 «Культурная деятельность [согдийцев] вдоль караванных путей Средней Азии мало уступает культурной деятель- ности финикиян вдоль путей морской торговли». Это высказывание В. В. Бартольда точно описывает роль Согда и его столицы Самарканда (Мараканда античных авторов) в жизни древней и средневековой Центральной Азии и особенно — в сложении и деятельности Шелко- вого Пути. К VII—VIII векам на восточном участке трассы их усилиями была построена целая система поселений, главной функцией которых было обслуживание торговых миссий и караванов. Неудивительно поэтому, что накануне арабского завое- вания и в первые столетия после него согдийский являлся языком международного общения на огромных террито- риях Азии от западных пределов Китая до Хорасана и северной Индии: в Ладаке сохранилась наскальная над- пись, высеченная самаркандским купцом из Согда, направ- лявшимся в Тибет; а среди персонажей фресок Базаклика в Восточном Туркестане есть росписи с изображениями синеглазых светловолосых согдийцев. Художественные памятники самой Согдианы представляют высокую, рафи- нированную культуру. Для историков текстиля особое значение имеют настенные росписи до‑арабского вре- мени из дворцов Пенджикента и Афрасиаба, изобража- ющие мифологические сюжеты, сцены свадебных пиров и приема послов. Надетая на персонажи росписей одежда дает яркое представление о красоте и роскоши согдий- ских шелков‑ самит ов ( илл. 1 ). Поразительно, насколько декор этих тканей соответствует рисункам дошедших до нас фрагментов реальных самит ов, не уступающих в сложности и тонкости работы иранским и византийским образцам. Мы не знаем, когда согдийцы восприняли от китайцев секреты разведения шелкопряда; по легенде, это про- изошло где‑то в VI либо, скорее, в IV веке. Вполне веро- ятно, что использующаяся в согдийских самит ах сложная саржа появилась в регионе под влиянием западных соседей, однако их рисунки несомненно имеют местное происхождение и, более того, традиционные для согдий- ских тканей композиции с кругами и крестовидными промежуточными фигурами оставались излюбленными рисунками ткачей Мавераннахра в XVIII—начале XX века ( илл. 2—3 ). История собственно Согда заканчивается в 712 году с приходом сюда арабов. После этого в судьбе этой уди- вительной страны были разные времена, что неизменно сказывалось на состоянии его изысканных ремесел. Выражение: «музы молчат, когда говорят пушки» — несомненно, относится и к высокому искусству художе- ственного ткачества, развитие которого требует мирной размеренной жизни и высокого покровительства власть имущих. В истории Самарканда таким покровителем был Тимур Тамерлан (годы правления 1370—1405), который сделал его своей столицей. Тимур и его потомки не только окружили город кольцом садов и украсили его архитектур- ными сооружениями, красота которых и сегодня делает Самарканд сверкающей жемчужиной Востока. Суровый жестокий воин был страстным поклонником драгоценных тканей, и по его приказу в Самарканд привозили лучших мастеров со всех концов завоеванных им стран. Испанский посол Рюи Гонзалес Клавихо, прибывший ко двору Тимура в1403 году, так описывает один из пиров, проходивший на цветущем лугу, возле ручья: «Посреди стана возвышался шатер Тимура. Он был сделан из цветных шелковых тканей, поднятых на толстые столбы высотою в три копья. Шатер, наподобие замка, окружала зубчатая стена, сооруженная также из натянутых шелков и ковров. От солнца защищали передвижные длинные и широкие навесы тоже из шелка, подбитого хлопчатой бумагой. Наверху шатра, на столбах сияли золоченые яблоки и серебряные луны. А на самой вершине искусно сделанный орел распростер крылья, собираясь напасть на соколов, сидящих по углам кровли». Сам властитель носил одежду из гладкой шелковой материи, в скромной одежде он был и похоронен. И когда 21 июня 1941 года “The cultural activity [of the Soghdians] on the caravan roads of Central Asia is comparable with the cultural activity of the Phoenicians on sea trade routes”. This statement by V. V. Barthold precisely describes the role of Soghd and its capital Samarqand (Markanda in ancient authors) in the life of ancient and medieval Central Asia and particularly in the creation and activity of the Silk Road. By the 7 th —8 th centu- ries, by their efforts an entire system of settlements had been built in the eastern section of the road, the main func- tion of which was to serve trade missions and caravans. It is therefore not surprising that before the Arabic conquest and in the first centuries after it, Soghdian is the language of international contact on the enormous territories of Asia from the western limits of China to Khorasan and Northern India. In Ladak wall inscription have been preserved carved by a Samarqand merchant from Soghd on his way to Tibet; and among the characters of the Bazaklik frescos in Eastern Turkmenistan there are wall‑paintings depicting blue‑eyed blond‑haired Soghdians. The artistic monuments of Soghdiana itself show a high, refined culture. For historians of textiles, the wall drawings made before the Arabic time from the pal- aces of Penjikent and Afrasiab are of particular importance, representing mythological subjects, scenes of wedding feasts and receptions of ambassadors. The clothes on the charac- ters of the wall‑paintings give a clear idea of the beauty and splendour of the Soghd silk samit es ( fig. 1 ). It is amazing to what extent the decor of these fabrics matches patterns of fragments of real samit es which have been preserved, which in their complexity and delicacy are a competitor for the Iranian and Byzantine specimens. We do not know when the Soghdians took the secrets of breeding silkworms from the Chinese; but according to legend, this took place in the 6 th , or more probably in the 4 th century. It is quite possible that the complex twill used in the Soghdian samit es appeared in the region under the influence of the western neighbours, but their patterns are undoubtedly of local origin, and furthermore the composi- tions with circles and cross‑shaped intermediary figures which are traditional for Soghdian fabrics remained the favourite patterns of Maverannahr weavers from the 18 th —early 20 th century ( figs. 2—3 ). The history of Soghd itself ends in 712 with the coming of the Arabs. After this, there were different times in the fate of this incredible country, which inevitably affected the state of its exquisite trades. The expression: “the muses fall silent when cannons talk” undoubtedly also applies to the high art of ornamental weaving, the development of which requires a peaceful, measured life and the high patronage of the powers that be. In the history of Samarqand, Timur was such a patron (ruled 1370—1405), who made the city his capital. Timur and his descendents not only surrounded the city with a ring of gardens and decorated it with architectural monu- ments, the beauty of which to this day makes Samarqand the shining pearl of the East. This stern, fierce warrior was passionate about luxurious fabrics, and by his orders the best craftsmen were brought to Samarqand from all corners of the lands he conquered. The Spanish ambassador Rui Gonzales Clavijo, who came to Timur’s court in 1403, describes one of the feasts held on a flowery meadow by a creek: “In the middle of the camp, Timur’s tent stood. It was made from coloured silk fabrics, raised on thick posts three spears high. The tent, like a castle, was surrounded by a notched wall, which was also made from stretched silks and rugs. Long and wide mov- able curtains of silk, lined with cotton, gave protection from the sun. At the top of the tent, on the posts, gold apples and silver moons shone. And at the very top, a masterly made eagle spread its wings, about to attack the falcons sitting on the corners of the roof”. The ruler himself wore clothes of plain silk material, and he was buried in modest clothes as well. And when on 21 June 1941, in the Gur‑Emir mausoleum, the heavy slab which covered Timur’s crypt was lifted, a simple wooden coffin of juniper was found, the only decoration on which was a dark blue silk shroud with Arabic inscriptions in silver. © Е. Царева, 2006 © E. Tsareva, 2006 179 Шесть историй. Каталог / Six Stories. Catalogue Елена Царева По следам «финикийцев центральной азии» Elena Tsareva Following the Footsteps of the “Phoenicians of Central Asia” © Е. Царева, 2006 © E. Tsareva, 2006 “The cultural activity [of the Soghdians] on the caravan roads of Central Asia is comparable with the cultural activity of the Phoenicians on sea trade routes”. This statement by V. V. Barthold precisely describes the role of Soghd and its capital Samarqand (Markanda in ancient authors) in the life of ancient and medieval Central Asia and particularly in the creation and activity of the Silk Road. By the 7 th —8 th centu- ries, by their efforts an entire system of settlements had been built in the eastern section of the road, the main func- tion of which was to serve trade missions and caravans. It is therefore not surprising that before the Arabic conquest and in the first centuries after it, Soghdian is the language of international contact on the enormous territories of Asia from the western limits of China to Khorasan and Northern India. In Ladak wall inscription have been preserved carved by a Samarqand merchant from Soghd on his way to Tibet; and among the characters of the Bazaklik frescos in Eastern Turkmenistan there are wall‑paintings depicting blue‑eyed blond‑haired Soghdians. The artistic monuments of Soghdiana itself show a high, refined culture. For historians of textiles, the wall drawings made before the Arabic time from the pal- aces of Penjikent and Afrasiab are of particular importance, representing mythological subjects, scenes of wedding feasts and receptions of ambassadors. The clothes on the charac- ters of the wall‑paintings give a clear idea of the beauty and splendour of the Soghd silk samites (fig. 1). It is amazing to what extent the decor of these fabrics matches patterns of fragments of real samites which have been preserved, which in their complexity and delicacy are a competitor for the Iranian and Byzantine specimens. We do not know when the Soghdians took the secrets of breeding silkworms from the Chinese; but according to legend, this took place in the 6 th , or more probably in the 4 th century. It is quite possible that the complex twill used in the Soghdian samites appeared in the region under the influence of the western neighbours, but their patterns are undoubtedly of local origin, and furthermore the composi- tions with circles and cross‑shaped intermediary figures which are traditional for Soghdian fabrics remained the favourite patterns of Maverannahr weavers from the 18 th —early 20 th century (figs. 2—3). The history of Soghd itself ends in 712 with the coming of the Arabs. After this, there were different times in the fate of this incredible country, which inevitably affected the state of its exquisite trades. The expression: “the muses fall silent when cannons talk” undoubtedly also applies to the high art of ornamental weaving, the development of which requires a peaceful, measured life and the high patronage of the powers that be. In the history of Samarqand, Timur was such a patron (ruled 1370—1405), who made the city his capital. Timur and his descendents not only surrounded the city with a ring of gardens and decorated it with architectural monu- ments, the beauty of which to this day makes Samarqand the shining pearl of the East. This stern, fierce warrior was passionate about luxurious fabrics, and by his orders the best craftsmen were brought to Samarqand from all corners of the lands he conquered. The Spanish ambassador Rui Gonzales Clavijo, who came to Timur’s court in 1403, describes one of the feasts held on a flowery meadow by a creek: “In the middle of the camp, Timur’s tent stood. It was made from coloured silk fabrics, raised on thick posts three spears high. The tent, like a castle, was surrounded by a notched wall, which was also made from stretched silks and rugs. Long and wide mov- able curtains of silk, lined with cotton, gave protection from the sun. At the top of the tent, on the posts, gold apples and silver moons shone. And at the very top, a masterly made eagle spread its wings, about to attack the falcons sitting on the corners of the roof”. The ruler himself wore clothes of plain silk material, and he was buried in modest clothes as well. And when on 21 June 1941, in the Gur‑Emir mausoleum, the heavy slab which covered Timur’s crypt was lifted, a simple wooden coffin of juniper was found, the only decoration on which was a dark blue silk shroud with Arabic inscriptions in silver. «Культурная деятельность [согдийцев] вдоль караванных путей Средней Азии мало уступает культурной деятель- ности финикиян вдоль путей морской торговли». Это высказывание В. В. Бартольда точно описывает роль Согда и его столицы Самарканда (Мараканда античных авторов) в жизни древней и средневековой Центральной Азии и особенно — в сложении и деятельности Шелко- вого Пути. К VII—VIII векам на восточном участке трассы их усилиями была построена целая система поселений, главной функцией которых было обслуживание торговых миссий и караванов. Неудивительно поэтому, что накануне арабского завое- вания и в первые столетия после него согдийский являлся языком международного общения на огромных террито- риях Азии от западных пределов Китая до Хорасана и северной Индии: в Ладаке сохранилась наскальная над- пись, высеченная самаркандским купцом из Согда, направ- лявшимся в Тибет; а среди персонажей фресок Базаклика в Восточном Туркестане есть росписи с изображениями синеглазых светловолосых согдийцев. Художественные памятники самой Согдианы представляют высокую, рафи- нированную культуру. Для историков текстиля особое значение имеют настенные росписи до‑арабского вре- мени из дворцов Пенджикента и Афрасиаба, изобража- ющие мифологические сюжеты, сцены свадебных пиров и приема послов. Надетая на персонажи росписей одежда дает яркое представление о красоте и роскоши согдий- ских шелков‑самитов (илл. 1). Поразительно, насколько декор этих тканей соответствует рисункам дошедших до нас фрагментов реальных самитов, не уступающих в сложности и тонкости работы иранским и византийским образцам. Мы не знаем, когда согдийцы восприняли от китайцев секреты разведения шелкопряда; по легенде, это про- изошло где‑то в VI либо, скорее, в IV веке. Вполне веро- ятно, что использующаяся в согдийских самитах сложная саржа появилась в регионе под влиянием западных соседей, однако их рисунки несомненно имеют местное происхождение и, более того, традиционные для согдий- ских тканей композиции с кругами и крестовидными промежуточными фигурами оставались излюбленными рисунками ткачей Мавераннахра в XVIII—начале XX века (илл. 2—3). История собственно Согда заканчивается в 712 году с приходом сюда арабов. После этого в судьбе этой уди- вительной страны были разные времена, что неизменно сказывалось на состоянии его изысканных ремесел. Выражение: «музы молчат, когда говорят пушки» — несомненно, относится и к высокому искусству художе- ственного ткачества, развитие которого требует мирной размеренной жизни и высокого покровительства власть имущих. В истории Самарканда таким покровителем был Тимур Тамерлан (годы правления 1370—1405), который сделал его своей столицей. Тимур и его потомки не только окружили город кольцом садов и украсили его архитектур- ными сооружениями, красота которых и сегодня делает Самарканд сверкающей жемчужиной Востока. Суровый жестокий воин был страстным поклонником драгоценных тканей, и по его приказу в Самарканд привозили лучших мастеров со всех концов завоеванных им стран. Испанский посол Рюи Гонзалес Клавихо, прибывший ко двору Тимура в1403 году, так описывает один из пиров, проходивший на цветущем лугу, возле ручья: «Посреди стана возвышался шатер Тимура. Он был сделан из цветных шелковых тканей, поднятых на толстые столбы высотою в три копья. Шатер, наподобие замка, окружала зубчатая стена, сооруженная также из натянутых шелков и ковров. От солнца защищали передвижные длинные и широкие навесы тоже из шелка, подбитого хлопчатой бумагой. Наверху шатра, на столбах сияли золоченые яблоки и серебряные луны. А на самой вершине искусно сделанный орел распростер крылья, собираясь напасть на соколов, сидящих по углам кровли». Сам властитель носил одежду из гладкой шелковой материи, в скромной одежде он был и похоронен. И когда 21 июня 1941 года Электронная библиотека Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН http://www.kunstkamera.ru/lib/rubrikator/06/oriental_dreams/ © МАЭ РАН
![Tone 4 [ ]: л 4, д й шsergei.synology.me/text/readings-variables/Jan_14...уч и и д и v д и Х и , ш , ли и и и и ду ши ш . Tone 8 ла Glory to the Father,](https://static.documents.pub/doc/80x56/5fde2f577df0fb604968260f/tone-4-4-f-v-.jpg)
