Седнев В.В. Факты и фактические данные в судебнойэкспертизе / В.В. Седнев // Криміналістичний вісник. –2014. - № 1 (21). – С. 6-16.

УДК: 347.948.2

Седнев В.В., Донецкий национальный университеткафедра криминального права и процесса, профессорд. м. н., проф.

ФАКТЫ И ФАКТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ В СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ

Исследованы общенаучные и правовые основы формированияучения о факте в судебной экспертизе. Рассмотренаонтология и гносеология факта в судебной экспертизе.Судебная экспертиза проанализирована как праксиологиядоказывания. Сформированы понятия факта, фактическихданных, исходных данных, предмета исследования и объектаисследования в теории судебной экспертизы. Исследованыконтекстуальные синонимы понятия судебной экспертизы вдоказывании. Установлен источник возможных ошибок взаключении эксперта.Ключевые слова: факт; теория доказательств; судебнаяэкспертиза; криминалистика.

Досліджено загальнонаукові і правові основи формуваннявчення про факт в судовій експертизі. Розглянутоонтологію і гносеологію факту в судовій експертизі.Судова експертиза проаналізована як праксіологіядоказування. Сформовано поняття факту, фактичних даних,вихідних даних, предмета та об'єкта в теорії судової

експертизи. Досліджено контекстуальні синоніми поняттясудової експертизи в доказуванні. Встановлено джереломожливих помилок у висновку експерта.Ключові слова: факт; теорія доказування; судоваекспертиза ; криміналістика.

Investigated the general scientific and legal basis forthe formation of the doctrine of the fact in forensicsexpertise. Ontology and epistemology considered fact inforensics expertise. Forensics expertise analyzed aspraxeology of evidence. Formed notions fact, benchmarkdata, subject of research and object of research in thetheory of forensics expertise. Investigated contextualsynonyms for forensic expertise for the sake ofevidence. Set source of possible error in the expert'sacts.Keywords: fact; theory of evidence; forensics expertise;criminalistics.

Проблема понимания, оценки и представления фактаотносится к числу ключевых, достаточно тщательнопроработанных и, тем не менее, продолжающих вызыватьполемику в современной науке [1]. В онтологическом планефактами являются любые, не зависящие от наблюдателядлящиеся либо свершившиеся состояния и события, каксоставной элемент структуры объективного мира.Гносеологический анализ фактов подразумевает описаниеотдельных фрагментов реальной действительности,определенными процедурами, в силу чего формируется некаяединица достоверного знания. Аксиологическая позицияотражает идеалы и нормы науки на определенном этапе еёразвития.

В.Ф. Асмус (1969) рассматривал факт как элементструктуры доказательств [2]. Современные научные позициипредставлены в работах Ю.А. Мелкова [1], В.С. Степина [3]и др. Основой является выделение понятия ''научный факт''как неотъемлемого элемента научного подхода, которыйтрактуется как высказывание в форме суждения, фиксирующееобъективный факт и включенное как элемент в ту или инуюсистему научного знания [4, С. 46].

Собственные характеристики факта как формычеловеческого знания [4]: достоверность; способностьслужить основой для построения теоретической системы;целеположенность; представление в форме научнойабстракции; инвариантность значения в различныхтеоретических системах; предназначенность для решенияисследовательских задач.

Научный факт неотъемлемо связан с суждением о нем [1;4]. М.В. Попович (1980) предлагал отделить две группыпонятий – факта, как объективного явления и фактическогопредложения, которое описывает факт, несет сообщение,информацию о нем [5]. Того же мнения придерживается иВ.С. Степин, формируя положение о том, что фактфиксируется в языке науки посредством фактофиксирующихвысказываний, имеющих особый объективный статус [3].Категорично в этом отношении высказывался Ч.С. Пирс:«Факт – это та часть реальности, которая отражается водном высказывании (proposition)» [6, С. 235].

Существенной стороной факта является его субъективная(отражающая неустранимое влияние активной, деятельностнойпозиции субъекта по восприятию данных) и теоретическая

(не существует фактов, не зависящих от теоретическихвоззрений исследователя) нагруженность [1; 3; 4].

Относительно новым, связанным преимущественно свведением в общенаучный дискурс проблематикигуманитарного знания, является проблема источникасведений, формирующих факт [3]. Эту проблематику вопределенной мере актуализировал В.Ф. Асмус (1969),указывая на удостоверенность факта как на неотъемлемуюего характеристику, по меньшей мере, как элементааргументации и доказательства [2]. Источники фактарассматриваются как документ, содержащий определеннуюсумму сведений, включающей и факты, и их интерпретацию, втом числе отражающую субъективную и теоретическуюнагруженность факта. Последнее остро ставит проблемудостоверности источника или, как отражение – проблемудоверия к источнику.

Подытоживая краткий обзор современной трактовкипонятия факта в его научном и прикладном значении следуетотметить, что, несмотря на фундаментальность данногопонятия, мнения ведущих специалистов в области философиипознания, логики науки хотя и не противоречивы, однаковсе же содержат ряд разночтений. Для дальнейшего анализазначимы такие общие параметры гносеологического аспектапонятия факт как его многосоставность, включающая: 1)знание об объективной реальности, инвариантное идостоверное; 2) субъективная, в том числе и теоретическаянагруженность; 3) источник сведений о факте. Такимобразом, далее понятие факт будет использоваться вследующей дистинкции (до формирования итоговой дефиницииприменительно к проблеме исследования): инвариантное и

достоверное сведение о фрагменте реальности, являющеесянеотъемлемым элементом знания о действительности.

В пространстве правового дискурса понятие ''факт''прежде всего, связано с теорией доказательств, как одноиз неотъемлемых и ключевых [7 – 12 и др.]. Впредставление о доказательстве вкладывается неодинаковыйсмысл, который, при всем разнообразии, в существенноймере отражает поиски наиболее релевантных формулировокисследуемого понятия – факт. Под доказательствомпредлагается понимать: 1) определенные факты, 2) источникфактов, 3) сам процесс доказывания [7, С. 248]; 1)источник сведений о факте и 2) самый факт,обстоятельство, которое служит основой для выводов одругих фактах [8, С. 160]. Данная трактовка, объединяющаяв понятии доказательства его содержательную – фактическиеданные и формальную – процессуальное их оформление,стороны, получила во второй половине ХХ – начале ХХI веканаибольшую поддержку и развитие [10-12 и др.];исследование фактических обстоятельств дела и логическоеи процессуальное обоснование определенного тезиса [13,С. 116].

Представляется знаковым, что в первые послевоенныедесятилетия, именно понятие ''факт'' представлялосьисследователям ключевым для характеристик доказывания [7,С.С. 248, 266.; 8, С. 159], а понятие, которое позжестало основным в использовании - ''фактические данные''применялось факультативно, в качестве контекстуальногосинонима, в том числе с такими вариантами как''фактический материал'' [8, С. 159]. В некоторых работахотмечается текстово-контекстуальная синомимичность

понятий ''факт'' и ''фактические данные'', спреимущественным акцентом все же на последнем [10,С.С. 117, 197]. Иногда контекстуальные синонимыиспользуются и в настоящее время: ''фактическиеобстоятельства'' [13, С. 115]. Полагаем, то такого родадинамика отражает не сколько развитие юридической мысли,сколько движение теории познания от классической кнеклассической парадигме знания, которая наиболееинтенсивно происходила в военные и послевоенныедесятилетия [3]. Отход от использования непосредственнопонятия ''факт'', связан с пониманием ряда обстоятельств:1) невозможностью личного восприятия большинства фактовправонарушения (и сопутствующих ему), обусловленных,прежде всего, временным фактором [9; 10; 12]; 2)преимущественное получение именно транслируемых сведенийо факте [9-12]; 3) требование легитимности как источникасведений о факте, так и способа их получения [9; 10; 12].В данной динамике так же достаточно отчетливопросматривается введение фактора инструментов и личностипознающего субъекта в процесс получения и передачифактов, что характерно для неклассической гносеологии.Указанный тезис подтверждается выделением двух путейпознания факта в юридической практике: первый -опосредованного через протоколы следственных действий ввиде фактических данных и второй, на основенепосредственного восприятия с последующим закреплением впротоколе следственного действия [9; 10, С.С. 206-208].

В сравнении с общенаучной трактовкой понятия''факт'', особенно современной, обращает внимание особоевыделение в юриспруденции источника сведений о факте и

требований как к нему, так и к процедуре егоиспользования. При этом, в спецификации источникасведений о факте так же нет определенности. Обоснованнокритикуется существующее положение о том, что понятиемисточника доказательств «одновременно обозначают разныеявления – виды доказательств и носителейдоказательственной информации» [12, С. 74]. Полагаем, чтоуказанный аспект отражает преломление спецификиюридического доказательственного дискурса в классическойпарадигме знания. Следует отметить, что с такой позициидетальная проработка правовой наукой требованийотносительно допустимости, достоверности источника данныхо факте существенно обогащает общенаучные положения осубъективной (в том числе и теоретической) нагруженностифакта.

Концепт ''факт'', как отдельная теоретическаясоставляющая в криминалистике существенного отражения ненашел. Ответ на вопрос относительно причин такогоположения дел, с учетом достаточно тщательнойпроработанности многих методических и методологическихпроблем криминалистики за последние десятилетия, очевиден– нет необходимости. Развиваясь, как и всякая прикладнаянаука, прежде всего, с учетом потребностей практикирасследования преступлений, криминалистика, используетразработанные в правовом дискурсе понятия ''факт'' и''фактические данные'', в рассмотренном выше контексте –через связь с доказательством. «Практическая ценностьрезультатов криминалистических научных исследованийзависит от того, насколько глубоко и полно науке удастсяпроникнуть и в сущность преступления, и в содержание

процесса судебного исследования… Предметом судебногоисследования является преступление…, установлениесодержания которого составляет одну из задач доказывания.Эта задача может быть решена только с помощью фактическихданных о преступлении, т. е. доказательств» [14, С. 22].Это, конечно же, далеко не первое и отнюдь неединственное высказывание, устанавливающее связь междудеятельностью по добыванию фактов в криминалистике и ихиспользованием в установлении истины по делу впроцессуальном порядке. Оно по своей сути одно изнаиболее релевантных, т. к. в одном логико-семантическомпериоде увязывает и криминалистику и доказывание(фактически теорию доказательств) именно через факты.Подытоживая краткий обзор учения о фактах применительно куголовно-процессуальному праву и криминалистике следуетотметить, что с науковедческих позиций криминалистикуможно рассматривать как науку об извлечении криминально-релевантных фактов и фактических данных из окружающегомира, а процессуальное право – как науку об использованииих для доказывания виновности искомого лица.

В судебной же экспертизе проблематика факта получаетнесколько иное звучание. Будучи, подобно криминалистике,праксиологическим обеспечением доказывания, судебнаяэкспертиза использует факты (и фактические данные,соответственно) как материал и, одновременно, формируетновые факты и фактические данные. Учение о фактахсоставляет существенную методологическую сторону теориисудебной экспертизы, т. к. непосредственно соотносится спонятиями предмета и объекта судебной экспертизы.Относительно места фактов и фактических данных в

экспертном исследовании можно, исходя из вышеуказанного,предположить наличие не менее трех подходов. Рассмотрим,одновременно, распределяя точки зрения исследователей:- факты и фактические данные являются материалом, которыйисследует судебный эксперт. В этом отношении существеннымявляется вопрос о том, что же является результатомисследования. В доступной литературе такой точки зренияне зарегистрировано, что косвенно подтверждает тезис освязи судебной экспертизы и доказывания. В самом деле,если судебная экспертиза устанавливает нечто иное, нежелифакты и фактические данные, то требуется некая иструктурная и процессуальная схема, позволяющаяиспользовать эти результаты. Это противоречит не толькометодологическому принципу редукционизма (так жеизвестному как «бритва Оккама»), но и принципудопустимости доказательств, т. к. формируетдополнительные риски искажения информации, полученной отэксперта, в ходе трансляции её в доказательство.- факты и фактические данные исследуются впредоставленных эксперту материальных носителяхинформации и, на основе этого исследования,устанавливаются новые факты и фактические данные [15,С.С. 5, 11.; 16, С. 7-9.; 17, С.С. 66-75, 84-98.; 18,С.С. 21, 24-26.; 19, С.С. 29, 36.; 20, С.С. 84, 90.; 21,С.С. 77, 208 и др.]. Отсюда и предмет и объект судебнойэкспертизы представлены фактами и фактическими данными,требующими уточнения в каждой дистинкции: предмет –фактические данные, устанавливаемые в результатеисследования на основе специальных познаний; объект –«материальные носители информации о фактах и событиях,

источники получения фактических данных» [22, С. 8-9.],что, по сути, отражено многими авторами [15, С.С. 5, 11.;16, С. 9.; 17, С.С. 66-75, 84-98.; 18, С.С. 21, 24-26.;19, С.С. 29, 36.; 20, С.С. 84, 90.; 21, С.С. 77, 208].- эксперт устанавливает факты и фактические данные. Вэтом случае значимым является вопрос о том, чтоисследуется экспертом. Р.Д. Рахунов (1953), указывает,что исследуются экспертом обстоятельства «за разъяснениемкоторых к нему обратились органы следствия или суд» [23,С. 12], используя для этого известные науке положения илиистины, установленные практикой [23, C. 12], для того,что бы вынести суждение о: а) происхождении иливозникновении известных следствию либо суду фактов, б)связи фактов, в) о фактах неизвестных следствию либосуду, г) о наступивших или возможных последствиях [23,С. 13]. Р.Д. Рахунов (1953), таким образом, указывает вкачестве предмета экспертизы факты и фактические данные,а объекта – обстоятельства дела и сведения в областинауки, искусства либо ремесла [23, С.С. 17-33].М.А. Чельцов и Н.В. Чельцова (1954), указывая, чтосудебная экспертиза устанавливает значимые для делафакты, указывали в качестве объекта «обстоятельства дела»[24, С.С. 17, 21, 23.]. Сходную точку зрения высказывалА.Р. Шляхов, который указывал, что объектом являютсязакрепленные в материалах дела и предусмотренныезаконодательством источники информации [25, С.С. 8-9].Подобное решение предлагалось и Г.М Надгорным (1981) –исследование материалов уголовного или гражданского деладля установления фактических данных [26, С. 5]. Отмеченооно и в пособии, подготовленным коллективом авторов в

2002 году [27]. Авторами пособия из Белоруссии, изданногов 2006 году указано, что эксперт, на основе специальныхзнаний и исследований, устанавливает фактические данные(в качестве контекстуальных синонимов указаны факты иобстоятельства), которые и составляют предмет судебнойэкспертизы, а объект рассматривается какматериализованные, определенные процессуально источникиинформации [28, С. 5-7].

Представляется, что такого рода недоопределенностьтеории факта в судебной экспертизе, в своей основесодержит имплицитную позицию авторов, относительноналичия и степени созависимости судебной экспертизы иуголовного процесса в доказывании. Прежде всего, факты ифактические данные, в соответствии с предметом и объектомсудебной экспертизы должны быть разделены на те, которыеисследуются экспертом и на те, которые являютсярезультатом этого исследования. Исследуемые,характеризуются определенной двойственностью, т.к.отражены в виде фактических данных в материалах дела, акроме того устанавливаются непосредственно исамостоятельно экспертом в ходе проведения исследования.Этот тезис является экспертологическим «зеркалом» ранеевыдвинутых аналогичных положений о возможностях познанияфакта в юридической практике [9; 10, С.С. 206-208].Однако в случае судебной экспертизы, это исследованиепроводится на базе специальных знаний. Структураспециальных знаний облигатно включает базу сведений, вконечном итоге локализованных в научной, методической,справочной etc литературе [29; 30]. Отсюда, конструкцияисследуемых фактов и фактических данных приобретает вид

некоей суммы, слагаемыми которой являются: 1) факты ифактические данные известные эксперту a priori, 2)предоставленные ему органами следствия либо суда и 3)выявленные им в ходе исследования непосредственно исамостоятельно. В экспертологии подобная структураизвестна, хотя и недостаточно описана, под названием''исходные данные'' [31, С. 86]. Словари основныхтерминов судебных экспертиз (как общий, так и видовые)указывают на двухкомпонентность исходных данных судебногоэксперта – «фактические исходные данные», представленныев материалах дела, указанные в процессуальном документе,инициирующем экспертизу, и различные научные,технические, справочные etc сведения, необходимыеэксперту для проведения исследования и дачи заключений[32, С. 33].

Применительно к рассмотренным положениям, возможноопределение понятия объекта судебной экспертизы как еёисходных данных. Судебная экспертиза может бытьопределена как форма использования специальных знаний дляцелей доказывания, наряду с показаниями сторон,свидетелей, документами, вещественными доказательствамиetc. При этом понятие ''форма'' определяется как способсуществования содержания, неотделимый от него и служащийего внешним выражением, а так же как способ организациичего-либо и, одновременно, его осуществления, проявления,выражения [33, С. 1429]. Использование фактов ифактических данных для целей доказывания может бытьпредставлено с содержательной стороны именно в различныхвышеуказанных формах, заключающих сущность и объективнуюоснову доказательств, т. к. доказательством является

именно оформленное в высказывании содержание. Для нуждвне процессуального доказывания (бытового, научного etc)вполне достаточно констатации формы доказательства суказанием источника: со слов определенного лица, поданным определенного справочника etc. В правовом дискурсеформа доказательства нуждается в дополнительнойпроцедуре, обеспечивающей легитимацию её содержания.Законодателем это реализовано в понятии ''источникдоказательства'', как материального либоматериализованного объекта. Оформленные соответствующим инадлежащим образом, в виде заключения эксперта,специальные знания обретают самостоятельныйпроцессуальный статус. Судебная экспертиза формируетименно источник доказательств - заключение эксперта [19,С. 29.; 20, С. 84; 24, С.С. 10, 17.; 28, С. 5]. Даннаяточка зрения имеет существенную поддержку со сторонызаконодателя, формулировкой ст. 84 УПК Украины икомментариев к нему [34-35]. Согласно мысли законодателязаключения эксперта являются одним из четырехпроцессуальных источников доказательств в уголовномпроцессе, наряду с показаниями, вещественнымидоказательствами и документами.

Значимой эпистемологической составляющей являетсяпрактически прямая аллюзия к вышеописаннойпостнеклассической научной структуре факта. С учетомособенностей частнонаучной трансформации теории факта вправовом дискурсе, форма доказательств может бытьдифференцирована на преимущественно субъективнонагруженные (показания свидетелей, например) ипреимущественно теоретически нагруженные (заключение

эксперта). Такое различение не меняет статус источникадоказательства, однако значимо для оценки их формы:теоретическая нагруженность, по определению специальныхзнаний, менее очевидна, однако потенциально содержитбольше возможностей для ошибок (за счет конкурированиятеорий и методологий; различий теоретических принципов,заложенных в методику и технику; конфликтов интерпретацийetc). Учет этого обстоятельства является существеннымдоводом в пользу постнеклассической парадигмы в теориидоказывания.

Отличающиеся точки зрения, могут бытьсистематизированы следующим образом:- судебная экспертиза рассматривается как самостоятельныйвид доказательств, представляющий собой выводы,основанные на исследованиях, анализах и других подобныхдействиях [18, С. 12.; 21, С. 459; 23, С. 9-11]. Согласносемантическому наполнению понятия ''вид'', этоклассификационная единица в систематике, объединяющаяразряд предметов, явлений, обладающих одинаковымипризнаками, входящая в состав более общего разряда (рода)[33, С. 129]. Понятие вида доказательств предлагаетсяотносить к процессуальным источникам доказательств какконтекстуальный синоним форм доказательств и способовдоказывания [34, С. 250.; 35, С. 226.]. Однако данныйподход касается в первую очередь именно материализованнойинформации. В случае с судебной экспертизой – заключенияэксперта, в соответствии с таксономией источникадоказательств ст. 84 УПК. В этой связи употребленияпонятия ''вид доказательства'', применительно к судебнойэкспертизе не вполне корректно, а к заключению эксперта –

обоснованно в тех случаях, когда речь идет оперечислении, разграничении, систематизации источниковдоказательств.- судебная экспертиза является процессуальным действием,итогом которого является формирование средства судебногодоказывания [25, С. 7.; 37, С. 28]. Семантика понятия''средство'' представляет его как приём, метод, образдействия для достижения чего-либо, орудие, инструментлибо приспособление необходимые для осуществления какой-либо деятельности [33, С. 1256]. Применением понятия''средство доказывания'' к судебной экспертизеподчеркивается именно прагматически-деятельностный аспектс преимущественным акцентом на ресурсное обеспечение этойдеятельности. В силу этого данный термин употребим скореев «техническом» контексте, при описании процедурыформирования системы доказательств, их упорядочивания длянаиболее действенного аргументирования. Т. е. описываетдеятельность лица, использующего результаты судебнойэкспертизы. К самой же судебной экспертизе какдеятельности и заключению судебного эксперта как еёрезультату понятие ''средство судебного доказывания''малоприменимо.- как способ собирания (создания), исследования и оценкидоказательств [15, С. 5-7.; 17, С. 66]. Способом принятоназывать действие либо систему действий, используемые длявыполнения определенной деятельности, приём [33,С. 1251]. В этом плане характерно высказывание,описывающее судебную экспертизу как «комплекс действий»[27, С. 3]. В этой концепции актуализируетсядеятельностный подход, в его, пожалуй, наиболее

радикальной форме, приводящей к отрыву судебнойэкспертизы от общеправового здания и обособленности какнекоего самостоятельного института. С этим трудносогласиться, т. к., как самостоятельный познавательныйинструмент судебная экспертиза, с точки зрения её участияв научно-исследовательской деятельности ничем особеннымне выделяется и с легкостью поглощается исследованиями«материнских» наук. С точки зрения онтологическойсамостоятельности судебная экспертиза, утратив связь сюриспруденцией, оказывается некоей «деятельностью радидеятельности», самовоспроизводящейся и самодостаточной,но лишенной прикладной цели. Существенно, однако, чтоотличия приводимых суждений в основном касаютсяформального аспекта представленности судебной экспертизыв доказывании. Само же отношение судебной экспертизы кдоказыванию споров не вызывает.

Таким образом, анализ учения о факте в судебнойэкспертологии, приводит к следующему:- с эпистемологической точки зрения, судебная экспертизапредставляет собой праксиологию доказывания, формируя,как деятельность, форму доказательства, а как результат(заключение эксперта) – источник доказательств;- рассмотрение судебной экспертизы как некоейсамостоятельной от системы права конструкции лишеносмысла, т. к. обретая онтологическую самостоятельность,судебная экспертиза выхолащивается в «деятельность радидеятельности», а гносеологическая независимость приводитк поглощению её «материнскими науками»;- используемые контекстуальные синонимы, описывающиепреимущественно деятельностный аспект судебной

экспертизы, имеют определенные ограничения виспользовании: ''вид доказательства'', применимо кзаключению эксперта в тех случаях, когда речь идет оперечислении, разграничении, систематизации источниковдоказательств; ''средство доказывания'' употребимо приописании процедуры формирования системы доказательств, ихупорядочивания для наиболее действенногоаргументирования;- и предмет и объект судебной экспертизы содержат понятия''факты'' и ''фактические данные'', которые будучиразличными по генезу и содержанию, за счет фонетическогои графического единства создают трудности для различения.Эти трудности могут быть преодолены либо введениемуточнений – «устанавливаемые» для предмета и«исследуемые» для объекта. Более приемлемым вариантомпредставляется формирование объекта судебной экспертизычерез дистинкции, уже содержащие искомые понятия. Таковымпредставляется понятие ''исходные данные'', понимаемыекак совокупность 1) фактов и фактических данных обобстоятельствах дела, механизме происшествия и объектахисследования, получаемых судебным экспертом впроцессуальном порядке и 2) фактов, фактических данных изакономерностей науки, техники, искусства либо ремесла,отраженных в соответствующих источниках информации,используемых судебным экспертом в процессе исследования иформирования вывода;- заключение эксперта, является с точки зренияэпистемологии факта в существенной мере теоретическинагруженным, что создает опасность появления трудновыявляемых ошибок, возникающих за счет за счет

конкурирования теорий и методологий; различийтеоретических принципов, заложенных в методику и технику;конфликтов интерпретаций фактов и т. п.

Дальнейшими направлениями исследований в этой областиявляются уточнение характеристик судебной экспертизы какпраксиологии доказывания; формирование конвенцииотносительно дефиниций предмета и объекта судебнойэкспертизы; разработка процедур выявления и элиминацииошибок, связанных с теоретической нагруженностью факта всудебной экспертизе.

Литература1. Мелков Ю.А. Факт в постнеклассической науке /Ю.А. Мелков. – К.: Издатель ПАРАПАН, 2004. – 224 с.2. Асмус В.Ф. Доказательство / В.Ф. Асмус // Избранныефилософские труды в 2–х томах. Том 1. – М.: ИздательствоМосковского университета, 1969. – С. 321-336.3. Степин В.С. Теоретическое знание / В.С. Степин. –М.: Прогресс-Традиция, 2003. – 744 с.4. Логика научного исследования / Отв. ред. П.В.Копнин иМ.В. Попович. – М.: Наука, 1965. – 360 с.5. Попович М.В. Доказательство и смысл теоретическихутверждений / М.В. Попович // Актуальные проблемы логикии методологии науки / Сб. научн. тр. Ответ. ред.М.В. Попович. – К.: Наукова думка, 1980. – С. 50-68.6. Пирс Ч.С. Рассуждение и логика вещей: Лекции дляКембриджских конференций 1898 года / Ч.С. Пирс. –М.: РГГУ, 2005. – 371 с.7. Чельцов М.А. Уголовный процесс / М.А. Чельцов. –М.: Юридическое издательство министерства юстицииСССР, 1948. – 624 с.

8. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса /М.С. Строгович. – М.: Издательство Академии НаукСССР, 1958. – 704 с.9. Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценкадоказательств: Сущность и методы / Р.С. Белкин. –М.: Издательство «Наука», 1966. – 296 с.10. Теория доказательств в советском уголовном процессе /отв. ред. Н.В. Жогин. – М.: «Юрид. лит.», 1973. – 736 с.11. Артамонова Е.А. Основы теории доказательств всовременном уголовном судопроизводстве: учебное пособиедля студентов высших и средних юридическихобразовательных учреждений \ Е.А. Артамонова. –М.: Юрлитинформ, 2010. – 168 с.12. Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовнымделам: проблемы теории и правового регулирования:монография / С.А. Шейфер. – 2-е изд., испр. и доп. –М.: Норма: ИНФРА-М, 2014. – 240 с.13. Михеєнко М.М., Нор В.Т., Шибіко В.П. Кримінальнийпроцес України: Підручник / М.М. Михеєнко, В.Т. Нор,В.П. Шибіко. – 2-ге вид, перероб. і доп. –К.: Либідь, 1999. – 536 с.14. Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика.Общетеоретические проблемы / Р.С. Белкин, А.И. Винберг. –М.: «Юрид. лит.», 1973. – 264 с.15. Галкин В.М. Соотношение заключения эксперта с другимисредствами доказывания в уголовном процессе /В.М. Галкин. – М.: ВНИИСЭ, 1971. – 48 с.16. Назначение и производство судебных экспертиз (пособиедля следователей, судей и экспертов) / Ответ. ред.

Г.П. Аринушкин, А.Р. Шляхов. –М.: Издательство «Юридическая литература», 1988. – 320 с.17. Основы судебной экспертизы. Часть I. Курс общейтеории / Отв. ред. Ю.Г. Корухов. – М.: РФЦСЭ МЮ РФ, 1997.– 430 с.18. Орлов Ю.К. Судебная экспертиза как средстводоказывания в уголовном судопроизводстве: Научное издание/ Ю.К. Орлов. – М.: Издательство «Институт повышенияквалификации Российского федерального центра судебнойэкспертизы», 2005. – 264 с.19. Россинская Е.Р. Судебная экспертиза в гражданском,арбитражном, административном и уголовном процессе /Е.Р. Россинская. – 2-ое изд., перераб. и доп. –М.: Норма, 2008. – 688 с.20. Россинская Е.Р., Галяшина Е. И., Зинин А.М. Теориясудебной экспертизы: учебник / Е.Р. Россинская,Е.И. Галяшина, А.М. Зинин. – М.: Норма, 2009. – 384 с.21. Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза. Курс общейтеории / Т.В. Аверьянова. – М.: Норма, 2007. – 480 с.22. Назначение и производство криминалистическихэкспертиз (пособие для следователей и судей) / Отв. ред.Г.П. Аринушкин, А.И. Винберг, А.Р. Шляхов. –М.: Издательство «Юридическая литература», 1976. – 296 с.23. Рахунов Р.Д. Теория и практика экспертизы в советскомуголовном процессе / Р.Д. Рахунов. – 2-е изд., перераб. идоп. – М.: Госюриздат, 1953. – 263 c.24. Чельцов М.А., Чельцова Н.В. Проведение экспертизы всоветском уголовном процессе / М.А. Чельцов,Н.В. Чельцова – М.: Госюриздат, 1954 – 279 с.

25. Шляхов А.Р. Судебная экспертиза: организация ипроведение / А.Р. Шляхов. – М.: Юридическаялитература, 1979. – 168 с.26. Судебные экспертизы (Возможности, подготовкаматериалов, назначение, оценка) / Отв. ред. С.И. Рудик. –К.: РИО МВД УССР, 1981. – 412 с.27. Зинин А.М., Омельянюк Г.Г., Пахомов А.В. Введение всудебную экспертизу / А.М. Зинин, Г.Г. Омельянюк,А.В. Пахомов. – М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 2002.– 240 с.28. Подготовка и назначение судебных экспертиз (пособиедля следователей, судей и экспертов) / Отв. ред.А.С. Рубис. – Мн.: Право и экономика, 2006. – 310 с.29. Шепитько В.Ю. Проблема использования специальныхзнаний в уголовном судопроизводстве / В.Ю. Шепитько //Вибрані твори. – Х.: Видавнича агенція «Апостиль», 2010.– С. 491-493.30. Седнєв В.В. Методологічні проблеми застосуванняспеціальних знань у судовому провадженні / В.В. Седнєв //Методологічні проблеми криміналістики і судовоїекспертизи: монографія / За заг. ред. О.М. Моісєєва. –Донецьк: Вид-во "Ноулідж" (донецьке відділення). – С. 50-125.31. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. 2-еизд. доп. / Р.С. Белкин. – М.: Мегатрон XXI, 2000. –334 с.32. Словарь основных терминов судебных экспертиз /Ответ. ред.: засл. деятель науки РСФСР, докт. юрид. наук,

проф. А. И. Винберг, докт. юрид. наук А. Р. Шляхов, докт.юрид. наук А. А. Эйсман. – М. : ВНИИСЭ, 1980. – 92 с.33. Большой толковый словарь русского языка / Автор ируководитель проекта, составитель, гл. редакторС.А. Кузнецов. – СПб.: «Норинт», 1998. – 1536 с.34. Кримінальний процесуальний кодекс України: Науково-практичний коментар: у 2–х т. Т. 1 / За загальноюредакцією В.Я. Тація, В.П. Пшонки, А.В. Портнова. –Х.: Право, 2012. – 768 с.35. Кримінальний процесуальний кодекс України: Науково-практичний коментар / За загальною редакцією професорівВ.Г. Гончаренка, В.Т. Нора, М.Є. Шуміла. –К.: Юстініан, 2012. – 1328 с.36. Кримінальний процесуальний кодекс України: Науково-практичний коментар / Відп. ред. С.В. Ківалов,С.М. Міщенко, В.Ю. Захарченко. – Х.: Одіссей, 2013. –1104 с.37. Майлис Н.П. Руководство по трасологической экспертизе/ Н.П. Майлис. – М.: Издательство «Щит-М», 2010. – 344 с.