М. Ю. Бар баш ин

Современные подходы к изучению этничности в американской социологической мысли

Исторически сложилось так, что американская социология развивалась в условиях, которые по своим социальным и институциональным критери-ям значительно отличались от ситуации, складывающейся с развитием со-циальных и гуманитарных наук, как в Восточной Европе, так и особенно в России. Иногда американская социология немного запаздывала в своем заимствовании теоретических достижений, уже известных академической науке других стран (это можно отчетливо видеть в случае с П. Сорокиным), а иногда, наоборот, действовала с «опережением», создавая путь или обра-зец для подражания для всех остальных.

Факторы географической удаленности (которые хотя и снизили свое значение в эпоху глобализации, но тем не менее, продолжают играть оп-ределенное значение), отсутствие устойчивых традиций и существенное влияние идеологии на проведение социологических исследований при-вели к тому, что можно наблюдать формирование особого американского направления в социальной мысли.

В чем же специфика американских социологических исследований, если говорить об изучении этничности?

Во-первых, это сильное влияние идеологии. Причем «идеологии» даже не в смысле того, что сейчас принято называть «либеральными ценностя-ми», идеологический фактор проявляется в воздействии так называемой «политической корректности» практически на всех уровнях социологичес-кого исследования - начиная от выбора темы и заканчивая необходимос-тью «правильно» сформулировать выводы, обтекая наиболее «острые углы» и применяя эвфемизмы. В среде антропологов, к примеру, еще со времен Клиффорда Гирца давно уже стало своеобразным правилом «хорошего тона» упоминать о собственных идеологических пристрастиях, которые могли бы оказать влияние на проводимое исследование. К сожалению, в своих крайних формах эта тенденция вместо четкого разделения между наукой и идеологией приводит, наоборот, к сильному их сращиванию (и это отме-чают сами американцы, высказывая недоумения по поводу необходимое-

ти преподавания, к примеру, курса «Основные направления лесбийской литературы в период со Второй мировой войны» в Принстонском универ-ситете или курса, название которого можно перевести на русский язык -«Как быть гомосексуалистом" в университете Мичигана). С другой сторо-ны, в ряде случаев закрываются факультеты географии, и сокращается чис-ленность студентов, которые специализируются на изучении классичес-кой и современной философии.

Идеологический фактор особенно сильно проявляет себя в финансовом отношении: сильная зависимость американской образовательной и научной структуры от системы грантов и частных и корпоративных пожертвований в ряде случаев служит своеобразным «внутренним цензором» для тех уче-ных, которые хотят получить поддержку для проведения своих исследова-ний. В несколько необычной форме подобный фактор проявился, когда во время своего пребывания в Америке, я опубликовывал работу, посвящен-ную анализу поведения этнических элит на Северном Кавказе. На началь-ной стадии правки и сигласования, от редактора журнала «Central Eurasian Studies Review» тут же пришло письмо, в котором говорилось, что в настоя-щее время употребление слово «этническое» по отношению ко всему тому, что не является mainstream ( большинством) идеологически некорректно.

Во-вторых, специфика американского общества (т. е. особое значе-ние расовой принадлежности) также, безусловно, оказывает сильное вли-яние на проведение конкретных исследований. Собственно говоря, эт-ничность в Соединенных Штатах и понимается в виде «расы», а «изуче-ние этничности» - это, главным образом, анализ многочисленных миг-рантов, прибывающих в портовые города. Таким образом, аналогом рос-сийской этнологии традиционно выступают антропология ( главным образом, прикладная ) и теория национализма, а межэтнические проти-воречия или этнополитические конфликты изучаются в русле своеобраз-ной «смеси» социальных и гуманитарных наук - макроисторической со-циологии, что для российских исследователей может вызвать некоторые трудности при соотнесения предмета их исследований с паспортом спе-циальностей американских университетов (что требуется в ряде амери-кано-российских программ, скажем, в Фулбрайт).

Таким образом, исследования этничности проводятся, главным об-разом, либо в рамках социальной антропологии, либо того, что сейчас принято называть «макроисторической социологией». В методологичес-ком плане это проявляется в том, что сейчас по-прежнему достаточно

актуальны теории социального замыкания, которые рассматривают эт-ническую принадлежность через двойственный механизм одновремен-ного включения и исключения, создающий доступ к наградам и позитив-ным жизненным благам для одной этнической группы и отрицающий их для другой (1). Этнические столкновения в данном случае объясняются в духе теорий Роберта Мертона, который анализировал «диапазон соци-альных возможностей» тех, кто является аутсайдером в существующей социальной системе. «Исключение - не синоним бедности или безрабо-тицы, оно означает, что люди изолированы от социального контекста в целом, они не способны ни поддерживать себя, ни заботиться о себе спо-собами, принятыми в обществе» (2), «социально неприспособленны» и «социально дисквалифицированы». Если бедным недоступны многие значимые благ, то исключенным - сама возможность доступа к ним (3).

Рынок социальных достижений организован таким образом, что ему всегда присуще несоответствие между спросом (целями и ценностями) и предложением (средствами). Следовательно, многие из тех, кто доволь-но рано осознают ограниченность своих возможностей в этой гонке, от-вергнут общие правила игры и попытаются добиться успеха недозволен-ными («творческими» или «преступными») методами (4).

И хотя основные теоретические положения теории замыкания были проанализированы еще в 70-е гг. XX в., они все еще довольно популярны среди демократического истэблишмента крупных городов и прибрежных штатов.

Альтернативой подобным социальным трактовкам традиционно выступает привордиализм. Первоначально возникший в работах та-ких известных социальных биологов, как К. Лоренц и Р. Дольник, он в настоящее время смыкается с исследованиями в области этногене-тики и когнитивной антропологии. Один из главных идеологов дан-ного направления П. Ван ден Берг рассматривает этническую группу как расширенную форму родственных отношений. Предпочтение род-ства индивидуализму - биологически обусловленное свойство людей. Без этой предрасположенности они не могли бы выжить и передать свои гены следующему поколению. Более того, в своих исследовани-ях Берг подчеркивает, что в этнической группе отношения родствен-ного покровительства и сотрудничества являются образцами поведе-ния даже для тех людей, которые не являются между собой родствен-никами (5).

Другие исследователи отвергают подобное сравнение, однако прак-тически все примордиалисты сходятся в том, что особую роль в форми-ровании этнической идентичности играет «причастность к общей тра-диции» (6). Сущность взглядов примордиалистов хорошо выражает сле-дующее высказывание: «Человек не выбирает принадлежность к катего-рии «этническая группа». Он рождается в ее пределах и становится при-надлежащим к ней через эмоциональные и символические узы» (7).

Более современным вариантом примордиализма выступает теория, выдвинутая известным антропологом, специалистом по традиционным обществам Анной Ройс. Она предлагает определять этническую группу как "группу-референцию (группу-ориентир), созданную людьми, которые разделяют общий исторический стиль ... и основанную на идентифика-ции этих людей с данным стилем. А этническая идентичность - это общая сумма чувств об ценностях, символах и общих исторических событиях, которые отличают членов группы от всех остальных». Однако несмотря на указанные отличительные «преимущества» термин «стиль» наглядно под-черкивает, по сравнению с «традицией», с одной стороны, постоянное изменение, а с другой стороны - выбор" (8), данная концепция не получи-ла широкого распространения даже в среде самих американских ученых.

Чего нельзя сказать о еще одной вариации примордиального направле-ния - психологическом подходе к этнической идентичности (9). Психологи-ческое стремление человека к последовательности очень точно подчеркива-ет в своей работе Джордж Де Воз: «Этническая идентичность требует под-держание достаточно последовательного поведения, чтобы остальные смогли соотнести данного человека или группу с определенной социальной катего-рией, позволяя, таким образом, соответствующее интерактивное поведение» (10). Отсюда через понятие общая «социально-психологическая связь» вы-водится и определение этнической группы: «Когда я использую термин «эт-ническая группа» по отношению к типу группы, включенной в пределы на-циональных границ Америки, под ней я буду подразумевать любую группу, которая определяется или выделяется с помощью расы, религии или нацио-нального происхождения или некоторой комбинации из этих категорий ... все эти категории имеют общую социально-психологическую связь, в кото-рой они все, используя общие исторические условия, должны создать чув-ство общности группы в Соединенных Штатах» (11).

Второй крупнейший спектр теорий и концепций, анализирующих этничность, можно достаточно условно отнести к общему направлению

конструктивизма. Конструктивистское понимание этничности восходит к постмодернистскому отношению к задаче и роли социологии как науки, что было тесно связано с требованием пересмотреть ее предмет и исполь-зуемые методы его анализа. Подчеркивая важность субъективного воспри-ятия анализируемой реальности, постмодернисты отрицают наличие лю-бых «объективных» социологических категорий, будь то классы, социальные группы или этносы. Как гписал Э. П. Томпсон: «Классы не существует, а делаются в повседневной практике». Еще радикальнее эту мысль выска-зывал П. Бурдье: «Социальные группы возникают, когда их существование проговаривается вслух». Из этого следует, «что человеческие действия -это скорее конструирование, чем реакция (или механический отклик), и строится оно, как правило, в сложном взаимодействии» (12).

По мнению одного известного антрополога, «приемы этнической иден-тичности - с их важной способностью превращать любую этническую груп-пу живущих в настоящее время людей в некое общее предприятие с учас-тием бесчисленных поколений, принадлежащих ни кем не описанной ис-тории, - представляются универсальными. Поэтому социологи должны описывать и анализировать способы, использования этих приемов, а не просто - как это делают туземцы - использовать их в качестве объяснения. И вполне может оказаться, что этнические категории редко когда являются наиболее подходящими характеристиками для дельных высказываний о человеке» (13). Инструменталистское понимание этничности высказал и американский историк П. Салинс, который в своей работе показал, как жители долины Чердания в Каталонии, разделенной франко-испанской границей, в течение долгого времени изобретательно манипулировали гражданством в своих интересах, не считая себя ни французами, ни ис-панцами. Чтобы избежать мобилизации в действующую армию во время первой мировой войны мужчины призывного возраста временно стали «испанцами». То есть идентичность данного сообщества строилась на ос-нове противопоставления всем остальным социальным структурам (14).

Иначе говоря, этничность можно в лучшем случае описать как «об-разец для опознания» (И. Гофман), что, впрочем, относится и к другим формам идентичности, например идентичности социальной. Эти взгля-ды нашли свое отражение в работах П. Бергера: «Для индивида, подлин-ная идентичность которого заключена в выполняемых им ролях, отвер-нуться от этих ролей означало бы отвернуться от самого себя ... Если же реальность включает в себя представления о достоинстве, индивид

может обрести в ней свою истинную идентичность только путем осво-бождения от социально навязанных ему ролей - последние в таком слу-чае являются всего лишь маской, ввергающей его в область иллюзий, «отчуждения» и «нечестности» (15).

Отсюда делается вывод, что социальная идентичность представляет собой искусственную конструкцию: «Вероятно, в этом случае мы могли бы переосмыслить Веберовскую трихотомию класса, статусной группы и партии и рассматривать их ... как три различные формы существования одной сущностной реальности. Тогда речь пойдет ... о тех условиях, при которых некий слой может воплотиться либо как класс, либо как статусная группа, либо же как партия» (16). Как пишет Э. Скиннер, «принципиаль-ная функция этих «групп» состоит в том, чтобы позволить людям органи-зовываться в социальные, культурные или политические единства, спо-собные вступить в соревнование с другими с целью присвоения товаров и услуг, рассматриваемых в их среде, в качестве ценных» (17).

Это базовое положение было уточнено в исследовании Р. Ставенхаге-на, который рассматривает статусные группы, как «окаменелости» соци-альных классов, «стратификации, (т. е. статусные группы) в большинстве случаев, представляют собой то, что можно было бы назвать «социальными фиксациями» (нередко они закрепляются юридически, но уж совершенно точно - субъективно) определенных производственных отношений, пред-ставленных через отношения классов. В эти социальные фиксации вторга-ются и другие факторы, вторичные и вспомогательные (например, религи-озные, этнические), которые усиливают стратификацию и одновременно выполняют функциональное освобождение от связей с экономической ба-зой, иными словами - поддержание ее даже в том случае, если экономичес-кая база изменится. Следовательно, стратификации могут также рассмат-риваться как оправдание или рационализация социальной надстройки, т. е. как идеологии. Как и все явления социальной надстройки, стратифика-ция обладает определенной инерцией, которая поддерживает ее, даже когда породившие ее условия уже изменились. По мере того, как изменяются от-ношения между классами, стратификации превращаются в окаменелости классовых отношений, на которых они основывались изначально ...» (18).

Таким образом, существует определенная «социальная сущность», ко-торая в ряде ситуаций выражается в виде социальной группы или полити-ческой партии, а иногда - в виде этноса, причем одним из главных факто-ров подобного «выражения» является природа конкретного государства:

«В некоторых из этих государств имелись «сословия», т. е. категории лиц, обладавших наследным социальным статусом благородные, простолюди-ны, ремесленники, рабы. В других были «этнические группы», т. е. катего-рии населения, различия в наименовании которых указывали на предпола-гаемое различие в происхождении» (19). Кроме того, во многих государствах признавалась особая категория «неграждан», т. е. «иностранцев» (20). Как считает Барт, «некоторые черты культуры используются актерами как сигна-лы и эмблемы различий, другие игнорируются, и в некоторых взаимоотно-шениях резкие различия смягчаются, а их существование отрицается»(21).

Даже традиционные сообщества, в которых формально отсутствова-ли критерии иерархии, разделяли людей по какому-нибудь принципу клас-сификации, что создавало группы «фиктивно общего происхождения», то, что некоторые антропологи называют «классом», или, если разделе-ние проходит по возрастным поколениям, - «возрастной группой» (22). Именно поэтому свою известную монографию Э. Балибар и И. Валлер-стайн посвятили изучению «двусмысленной идентичности» (что ясно видно из ее названия), или, как тоже встречается в тексте - исследова-нию «фиктивной этнической принадлежности».

В любом случае, подчеркивается «искусственный» характер этнич-ности, как нечто такого, в чем раньше не было потребности, а сейчас, под влиянием изменения политической ситуации, эта потребность появи-лась. Эту мысль очень удачно выражает Э. Колсонс: «Вероятно, многие молодые люди открыли свою принадлежность к какой-либо этнической группе тогда же, когда посвятили себя делу африканской независимости ... в Африке это был школьный учитель, интеллектуал, именно он горел идеей продвижения своего собственного языка и культуры и чувствовал себя уязвленным любым мало-мальским спехом языка и культуры других групп внутри страны» (23). Это значит, что те, кто контролирует каналы коммуникации, находятся в особо благоприятном положении для созда-ния новой социальной или этнической идентичности (24).

М. Доорнбос в статье, посвященной концептуальным проблемам этничности при применении интеграционного анализа (25), предполо-жил, что люди конструируют собственную идентичность, пользуясь раз-личными источниками. В качестве основного выступает сама этничес-кая группа, другой источник - «чувство солидарности, которое перехо-дит от некоторых групп, отделяющих себя от остальных или даже «отре-зающих» себя от общества».

Впрочем, подобные взгляды также не являются новыми. Еще М. Вебер, работы которого по-прежнему часто цитируются антропологами и этноло-гами, попытался найти «объективные критерии», однако в результате при-шел к выводу, что они не имеют большого значения: «Мы будем называть «этнической группой» такие человеческие группы, которые поддерживают субъективную веру в свое общее происхождение - из-за сходства физическо-го типа или обычаев, или и того, и другого, или поскольку существуют об-щие воспоминания о колонизации и эмиграции - таким образом, что эта вера является важной для сохранения непрерывности неродственных отно-шений в общине ... вне зависимости от того, существуют ли между ними объективные кровнородственные отношения или нет»(26). Иначе говоря, «Этническая группа отличается от сообщества, основанного на родстве, именно тем, что она является группой (которая верит в свое общее проис-хождение), а не сообществом, основанным на родстве, которое характеризу-ется реальными общинными действиями. В нынешнем смысле, само этни-ческое сообщество сообществом не является, оно только облегчает и про-двигает все типы общинных отношений, особенно в политической сфере. С другой стороны, именно политическое сообщество (не важно, насколько искусственным оно выглядит) внушает веру в общую этничность. Так, Вера стремится сохраниться даже после распада политического сообщества, если только члены группы все еще существенно отличаются [от остальных] в обы-чаях, физическом типе, или, главным образом, в язьже» (27).

Субъективное определение этничности предлагают использовать так-же социальные антропологи Н. Глейзер и Д. Мойнихан, совместная работа которых посвящена анализу этнического плюрализма в Нью-Йорке: «Когда группы трансформировались под влиянием в американском обществе, из-бавляясь от своих первоначальных признаков, они были воссозданы вновь как нечто новое, но все еще как отличительные группы. Люди действитель-но думали о себе как о членах такой группы, с таким названием; и что самое важное, они были связаны с другими членами той же группы новыми ха-рактерными признаками, которые первоначальные иммигранты никогда бы не определили как идентифицирующие их группу, но которые, тем не менее, служат, чтобы отделять их [от остальных] нечто большим, чем просто имя и ассоциация и в третьем поколении и в последующих» (28).

Говоря другими словами, «любая этническая группа состоит из лю-дей, которые ощущают себя людьми определенного рода. Они объедине-ны эмоциональными связями и обеспокоены сохранением своей группы.

При очень небольших исключениях, они говорят на одном и том же язы-ке, или по крайней мере, их речь понятна друг для друга, и они разделяют общее культурное наследие. Поскольку те, кто создают подобные объеди-нения, стремятся к этногамии, обычно внешне они выглядят похоже. Однако намного более важно то, что является их верой в общее проис-хождение, верой, которая обычно подкрепляется мифами, или частично вымышленной историей» (29). То есть в ряде случаев наличие общего наследия не нужно доказывать, поскольку веры в его существование впол-не хватает (30). Тем не менее, как подчеркивает Д. Берреман, ранняя со-циализация и соответствующее место рождения значительно облегчает создание этнической идентичности, основанной на кастовой, религиоз-ной и языковой принадлежности (31).

В. Исаджиу (32) проанализировал многочисленные определения эт-ничности и составил список отличительных особенностей этнических групп, которые были упомянуты в 27 определениях. Он обобщил их в сум-ме 12 отличительных черт. Первые пять, которые встречались наиболее часто, были (по убывающей) - общее происхождение предков, одинаковая культура или обычаи, религия, расовые или физические особенности и язык. Это те самые характерные черты, наличие или отсутствие которых можно легко проверить или заметить. Большая часть остальных особенностей включает в себя характеристики, основанные на ощущениях или восприя-тии статуса, к примеру, чувство общности с людьми той же группы, общие ценности или этос, и отношения Gemeinscaft Основываясь на проделан-ном анализе, Исаджиу предлагает свое определение: «Этничность опреде-ляется как процесс, посредством которого люди либо идентифицируют себя как отличающихся от остальных, принадлежащих к другой группе, либо другая группа определяет их как отличающихся, либо они идентифициру-ют себя и в то же время точно также идентифицируются другими».

Еще один подход предлагает интерактивная теория этничности, ко-торая получила свое воплощение в работах А. Кохена. Он предложил операциональное определение этнической группы, в котором интерак-тивный процесс выступает в виде главной особенности: общность лю-дей, которые: "1) разделяют некоторые паттерны нормативного поведе-ния, и 2) формируют часть большего населения, взаимодействуя с людь-ми из других сообществ в пределах структуры социальной системы" (33). Интеракция при этом подразумевается в пределах контекста более широ-кого социального окружения (34).

Наиболее гибким вариантом конструктивизма является ситуационная теория этничности, которая подразумевает несколько основных положе-ний: 1) индивиды могут, при определенных ограничениях, выбирать меж-ду множеством идентичностей, 2) индивиды будут максимизировать воз-можности, имеющиеся у них, и будут использовать этническую идентич-ность, если почувствуют, что делая это, могут получить преимущество, 3) индивиды должны в этом процессе соперничать с остальными, вов-леченными в тот же самый процесс, чьи интересы и перцепции могут быть совершенно другими. Другими словами, использование этнической иден-тичности является гибким и изменчивым (35). Ситуационная этничность подразумевает также «стратегическое» использование этнической идентич-ности, а социальная ситуация определяется как «ограниченная в простран-стве и во времени серия событий, обобщенная наблюдателем из непре-рывного потока социальной жизни» (36).

Большое влияние на дальнейшую разработку теорий этничности ока-зал симпозиум, который был проведен в 1973 г. под эгидой Совета по ис-следованиям в области социальных наук (Social Science Research Council). Он послужил своеобразным "поворотным пунктом" в изучении этничес-кой идентичности. Одной из целей этой встречи была выработка согласия по отношению, по крайней мере, к рабочему определению таких терми-нов, как «этническая идентичность» и «этничность». Для ученых на сим-позиуме этничность включала в себя ряд следующих характеристик:

- идентификацию с группой, ориентированной на прошлое и под-черкивающей свое общее происхождение;

- некоторое представление о культурных и социальных особеннос-тях этнической группы;

- взаимоотношение этнической группы и более сложного социаль-ного объединения в более широкой системе социальных отношений.

Согласие с положением, что этнические группы больше чем группы просто родственные или местные, и границы этноса выходят за пределы личных интеракций,

Предположение, что существуют различные значения этнических кате-горий, как для социального окружения вне группы, так и для самих индиви-дов в ее пределах.

Предположение, что этнические категории носят символический характер, поскольку их названия имеют определенное значение как для членов самой группы группы, так и исследующих ее ученых (37).

В дальнейшем проведение подобных симпозиумов и семинаров стало более частым, что можно рассматривать как попытки «сращивания» ра-нее противоположных взглядов и четкое намерение по созданию «все-общей и универсальной» теории этничности.

Делая предварительные выводы, хотелось бы заметить, что данную работу можно рассматривать в качестве «пробного» шага описания толь-ко самых основных направлений, общее число которых намного больше указанных в статье. Но несмотря на значительно продвинувшийся впе-ред уровень этнологического анализа, большое количество исследователь-ских центров, по-прежнему довольно сложно определить природу фено-мена этничности и ее роль в формировании национальных и наднацио-нальных институтов. Поэтому все еще сохраняют актуальность замеча-тельные слова Д. Мида, сказанные им в 1967 г.: «Ответ на вопрос, при-надлежим ли мы более широкому сообществу, предполагает знание того, вызывает ли наше собственное действие отклик в этом более широком сообществе, и отражается ли такой отклик на нашем поведении» (38).

Примечания

1. Raymond Murphy, Social Closure: The Theory of Monopilization & Exclusion 1988.

2. Combating Social Exclusion: The Most Marginalized Groups in Denmark. Copenhagen: The Ministry of Social Affairs, 1995. P. 5.

3. Poverty and exclusion: infernal duo. World of Work, 1995. N 11 P. 5.

4. Подробный анализ подобных случаев проделан Даниэлем Беллом. Bell D. 'Crime As an American Way of Life', Antioch Review, Summer 1953. P. 31-154.

5. Van den Berghe. Race and Ethnicity: Sociobiological perspective // Ethnic and Racial Studies. 1994. V. 1. P. 401-411.

6. Barnes B. The Elements of Social Theory (Princeton: Princeton University Press, 1995. P. 112-118.

7. Raymond B. & Pinard M., 1960. Group Formation among Immigrants: Criteria and Processes. Canadian Journal of Economic and Political Science 26, P. 465-477.

8. Royce A.P. The Anthropology of Dance. Bloomington: Indiana University Press. 1977. P. 28.

9. CM: De Vos and George Devereux Ethnic identity: Its Logical Foundations and its Dysfunctions. In Ethnic Identity: Cultural Continuities and Change, ed. By George De Vos and L. Romanucci-Ross. Palo Alto; Mayfield Publishing. 1975.

10. Vos G.D. Ethnic Pluralism: Conflict and Accommodation. In Ethnic Identity: Cultural Continuities and Change, edited by George De Vos and L. Romanucci-Ross. Palo Alto: Mayfield Publishing. P. 374.

11. Gordon М. Assimilation in American Life: The Role of Race, Religion, and national Origins. New York: Oxford University Press. 1964. P. 27-28.

12. Монсон П. Современная западная социология. СПб., 1995. С. 163.

13. Moerman М. Being Live: Uses and Abuses of Ethnic Identification - J. Helm, ed. P. 167.

14. Sahlins P. Boundaries: The Making of France and Spain in the Pyrenees. Berkeley: University of California Press, 1989.

15. BergerP. 'On the Obsolescence of the Concept of Honor', in Revision: Changing Perspectives in Moral Philosophy, eds. Stanley Haverwas and Alasdair Maclntyre (Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1983), 177.

16. Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, Нация, Класс: Двусмысленные иден-тичности. М., 2004. С. 239.

17. Elliot P. Skinner Group Dynamics in thePolitics of Changing Societies: The Problem of "Tribal". Politics in Africa, J. Helm, ed. P. 173.

18. Цит по. Балибар Э., Валлерстайн И. Указ. соч. С. 240.

19. Balibar Е. Classes et Lutte des classes, Dictionnaire critique du marxisme /dir. G. Labical, PUF, 1982.

20. Elliot P. Stinner. Strangers in West African Societies. Africa, XXXIII, 4, Oct. 1963, P. 3 0 7 - 3 2 0 .

21. Barth F. (ed) Ethnic Groups and Boundaries. The Social Organization of Culture Difference. Bergen - Oslo, 1969. P. 14.

22. См. рассмотрение организации неиерархических обществ в статье Robin Horton. Stateless Societies in the History of West Africa - J. F. Ajay & M. Crowder, eds., A History of West Africa, Vol. 1, London, Longmans, 1971.

23. Цит по. Балибар Э., Валлерстайн И. Указ. соч. С. 245.

24. Mannheim К. Man and Society in an Age of Reconstruction, New York, 1940. P. 44 - 49.

25. Doornbos M. 1972, Some Conceptual Problems Concerning Ethnicity in Integration Analysis. Civilizations XXII. 1972. P. 263-284.

26. Weber M. Ethnic Groups. In Theory of Society, ed. By T. Parsons. New York: the Free Press, 1947. P. 306.

27. Weber M. Op. cit. P. 307.

28. Glazer N., Moynihan D.P. Beyond the Melting Pot: The Negroes, Puerto Ricans, Jews, Italians, and Irish of New York. Cambridge: MIT and Harvard University Press. 1963. P. 13.

29. Shibutani Tamatsu, Kwan K.M. Ethnic Stratification. New York: Macmillan. 1965. P. 40-41.

30. RoyceA.P. The Anthropology of Dance. Bloomington: Indiana University Press. 1977.

31. Berreman G. Bazar Behavior: Social identity and Social Interaction in Urban India, In Ethnic Identity: Cultural Continuities and Change, edited by george De Vos and L. Romanucci-Ross. Palo Alto: Mayfield Publishing, 1975. P. 93.

32. Isajiw W. Definitions of Ethnicity. Ethnicity 1974. P. 111-124.

33. Cohen A. Urban Ethnicity, London: Tavistock, 1974. P. ix.

34. Spicer E. Persistent Identity Systems. Science (4011): 1971. P. 795-800.

55. Nagat J. What is a Malay? Situational Selection of Ethnic Identity in a Plural Society. American Ethnologist I. 1974. P. 331-350.

36. Garbett K.G. The Analysis of Social Situation. Man. 5. 1970. P. 215.

37. RoyceA.P. Ethnic Identity: Strategies of Diversity.. Bloomington: Indiana University Press. 1982. P. 24.

38. Mind M.G.H. Self, and Society from the Standpoint of a Social Behaviorist. Chicago: The University of Chicago Press, 1967. P. 271.